Прошло уже три месяца со дня, когда исчезла Соня. И я по-прежнему не могу ее найти.

С Ириной я все-таки развелся. Было сложно, нудно и эмоционально, даже, скорее, противно. Но я сделал это. Она закатывала скандалы, манипулировала ребенком и настраивала Митю против меня.

В конечном счете, мы договорились, через суд естественно, что разделим родительские обязанности. Я отдал ей нашу квартиру, а дом оставил себе. Потому что Мите нужно учиться, а не переездами заниматься. Наш развод ему и так принес много травм и боли, хотя я искренне пытался избежать всего этого. Я видел, что Ирина не любит сына и он нужен ей только лишь, чтобы продолжать выкачивать из меня деньги. Но мне нужно переждать, позволить сыну самому выбрать, где и с кем ему лучше. Скоро Новый Год, а я высушен и выжат. Не хочу портить ребенку праздник очередными скандалами.

Поэтому Митя жил с понедельника по четверг с матерью, а на уикенд приезжал ко мне. Я старался это время полностью уделять сыну. Дни и часы, проведенные с ним, притупляли другую мою боль.

Соня.

Тоска по ней смешивается с переживанием о ее участи. Тревога не покидает меня.

Я и Савин вверх дном подняли Питер и Москву. Нигде ее нет. И я уже сам приготовился подать ее в розыск. Плевать на журналистов и на все, что говорит делать Красин. Я устал. Я не могу так больше.

Хуже всего мне приходится по ночам.

Тяжело засыпаю, но подскакиваю каждый раз в сумерках перед рассветом. Не справляюсь с эмоциями. Начинаю задыхаться.

Но Россия столицами не ограничивается, и если она прячется где-то в Сибири или на Камчатке, то… я никогда не смогу найти ее.

Сейчас я просто занимаю выжидательную позицию. Все жду и жду, когда люди Красина поймают ее след, может, на документы какие заявления подаст? Она исчезла с маленьким ребенком, наверняка дочери понадобится хотя бы раз к врачу обратиться?

Друзья поддерживают меня по-всякому. Все время куда-то зовут. То поесть на обеде, то на природу с Митяем в выходные, то на матч какой-нибудь. Красин пытался даже с какой-то женщиной свести, но это я отсек сразу.

Я не хочу никакую другую женщину. Я хочу Соню.

Понимаю, что друзья делают все, чтобы я не закис и плесенью от тоски не покрылся, поэтому не обижаюсь.

В моем рабочем кабинете по-прежнему висит картина Сони, которую она подарила мне на тридцать пять лет, обозвав дряхлым стариканом. Вопреки своему подколу, она изобразила меня весьма сочно и красиво, не подрисовав ни одной морщинки или седины.

Да, сумасшедшая, втайне ото всех нарисовала мой портрет.

До этого я пару раз я встречал ее в парке с мольбертом. Пока ее малышка игралась с няней и гонялась за бабочками, Соня, извозившись в краске, творила свою красоту.

В ее работах мазки не были четкими, но в них было так много света и тепла, что я однажды открыто восхитился ее талантом, сделав комплимент ее творчеству.

И тогда она нарисовала меня. На картине я стоял на высоком обрыве спиной к морю и солнцу. Белая рубашка расстегнута до груди. Волосы растрепаны от ветра. Удивительно, я каждый раз ощущаю соленый запах моря и мягкий ветер с залива, стоило мне посмотреть на картину. Солнечный желтый затянут серыми тучами, сочетающимися с моими глазами. Море неспокойное и вот-вот начнется шторм.

Но это еще не все.

В моих руках щит и меч.

Хулиганка, даря мне эту картину, сказала, что мое имя — Ян имеет значение “защитник”, а еще происходит от имени какого-то бога солнца . Не знаю, где она эту чушь откопала. Но было забавно.

Смотрю на картину, а в душе горечь разливается.

Я не защитил свою девочку. Свою художницу. Свою радость. Я обещал нам подарить счастье. А в итоге мы оба…