— Любишь? Как интересно. Милый, лучше скажи мне, а свою девку ты тоже любишь? — горько спросила я.

У Миши глаза забегали, а на лбу выступила испарина:

— Девочка моя, это не то, что ты думаешь. Я могу всё объяснить. Только выслушай меня.

Скотина! Врёт и не краснеет!

— Ты меня за дуру принимаешь? Все видели доказательства твоей «любви». Поэтому, будь добр, выметайся из моей палаты. Я видеть тебя не могу. Меня тошнит от одного твоего вида.

— Девочка моя, умоляю, не руби с плеча. Мы всё преодолеем. Ты только дай мне возможность объясниться.

— Кто-нибудь проводите моего мужа. Ему пора к своей потаскухе. Уже вечер. Время для любовных утех уже наступило, — обратилась я к врачу с двумя охранниками, которые стали невольными свидетелями отвратительной сцены.

— Любимая, я только тебя одну люблю. Мне никто не нужен, кроме тебя.

— Убирайся! Ненавижу тебя! Как же я тебя ненавижу! — закричала я, сдерживая себя, чтобы не разрыдаться.

Но предательские слезы всё равно потекли по моим щекам. Боль от предательства мужа набирала обороты, и она была невыносимой. Низ живота болезненно потянуло.

Дыша сквозь зубы, я схватилась за свой животик, где каждую секунду боролся за жизнь мой маленький ребёночек. А я вместо того, чтобы его беречь, мучаю.

Егор Дмитриевич с Мишей одновременно кинулись ко мне. Собрав все свои силы в кулак, я резко вскинула руку вверх, останавливая Мишин порыв приблизиться ко мне.

Я не вынесу, если он меня хоть пальцем коснётся. От одной такой мысли мне блевать хотелось.

— Егор Дмитриевич, я вынуждена написать жалобу на вашу клинику, — обратилась я к врачу, не отрывая глаз от Миши.

— Причина? — будничным тоном поинтересовался мой врач.

— В вашей клинике такая антисанитария, что меня просто тошнит от зловонного запаха.

— Есть предложения, как нам избежать вашей жалобы в вышестоящие инстанции?

— Очистите мою палату от мусора, и я, возможно, передумаю.

— Разумно, — серьёзно ответил Егор Дмитриевич и обратился к двум амбалам в форме охранников: — Проводите до выхода, — и кивнул головой на Мишу, который в шоке только открывал и закрывал рот, не издавая ни одного звука. — И позаботьтесь, чтобы он больше не переступал порог моей клиники.

— Что?! — возмутился Миша. — Уберите от меня руки! Да я вас всех засужу! Вы не имеете право!

Муж, конечно, сопротивлялся, но куда ему до двух накаченных «шкафов», которые могли его прихлопнуть, словно надоевшую муху.

Наконец-то Мишу вывели из моей палаты, и я могла свободно вздохнуть. Теперь воздух без него казался намного чище.

Неужели он всегда будет отравлять мою жизнь одним своим видом?

Я вздрогнула, когда сильная рука легла на мою голову, гладя по волосам. Подняв глаза, я наткнулась на участливый и понимающий взгляд Егора Дмитриевича. Пальцами второй руки он стирал мои слезы, которые текли практически беспрерывно.

— Всё будет хорошо.

— Не будет...

5. Глава 5 Не верьте словам, а верьте поступкам.

Я подняла голову и уставилась на врача. На меня смотрели серьёзные и добрые глаза человека, который сегодня спас моего ребёнка. Это равносильно второму дыханию.

Можно сказать, что Егор Дмитриевич спас и меня. Но его слова поддержки на меня совсем не подействовали, даже после визита мужа-предателя.

— Разве может стать хорошо после того, как я и десятки других людей узнали о измене моего мужа на одном из самых важных праздников нашей семьи?

— А что вам больше неприятно? То, что ваш муж вам изменяет? Или же тот факт, что вместе с вами об этом узнали и другие люди?
На мгновение я призадумалась. От чего больнее всего? От измены мужа или от всеобщей осведомлённости о его предательстве?