Молчу. Мысли – в галоп. Озвучивать их не хочется. Но мать продолжает доканывать:

- Правильно сделала, что ушла! Ты ведь вчера как с цепи сорвался. Кричишь, глаза бешенные… рукам даже волю дал. Нельзя так, сын. Я Асю понимаю. Жалко ее очень. И не верю я в эти фотографии, видео или что там еще тебе прислали. А ты! Не разобрался и пошел в разнос! Эх, такую женщину обидел. Ведь не простит она тебя… не простит.

- Мам, а что я должен был делать?! Игнорировать все?!

- Не знаю, только надо было сначала выяснить, кто прислал, зачем, с какой целью. И… проверить, в конце концов, подлинность фото. Не верю я, что Ася вот так могла. Не верю! Не она это на снимке.

- Мать, прекрати! ОНА ЭТО! ОНА! И никто другой. Да, я виноват, что ударил ее. Но ее вина несоизмерима с моей! Ты хоть понимаешь, что я чувствовал, глядя на мерзкие кадры. Да я убить готов был ее! И сейчас… не знаю, смог бы сдержаться или нет.

- Олег, - тон матери стал жестким, убедительным, строгим, - ты должен ее вернуть. Сейчас же, немедленно.

Смотрю на нее и не понимаю. Я ее сын или эта потаскуха - ее дочка.

Но чувствую себя не лучшим образом. На душе кошки скребут. Раздирают ее на шматки. Кажется, у меня начинается раздвоение личности. Настолько противоположные мысли лезут в мою буйную голову:

- Вернуть, умолять простить! Разыскать и убить подлую тварь! Как же я люблю ее! Не представляю себе жизни без нее. Шлюха, шлюха, грязная потаскуха!.. Найду и убью! Нет, ни искать, ни убивать не буду. Пусть живет, как хочет. Спит, с кем хочет. И вообще, я знать ее не желаю…

- Что молчишь, дурья твоя башка? Беги, ищи ее. Да искать-то далеко не надо. Наверняка, в свою квартиру ушла. Больше ведь некуда.

На меня вдруг навалилась усталость и полное безразличие:

- Мам, ну ушла и ушла. Может так даже лучше. От греха подальше.

- Олег, ты не прав. Тебе надо навести порядок в мыслях, прийти в себя и обязательно поехать к Асе. Представляешь, каково ей там одной, обиженной и оскорбленной. Думай, сына, думай, как вернуть жену. Она тебя любит, сердцем чувствую. Но обидел ты ее сильно.

Продолжать этот разговор нет сил. Взглянув исподлобья на мать, ухожу в кабинет. Мне надо успокоиться. И принять верное решение. В этом мать права. Но в остальном…

Не могу я смириться с предательством.

Никогда не смогу простить Асе измену.

НЕТ! НИКОГДА!

Надо взять передышку. Сгоряча, как оказалось, я не умею поступать правильно. Надо остыть. Отлежаться. Обдумать дальнейшие действия.

Но почему так больно в груди?

Почему так невыносима мысль о том, что Ася ушла навсегда.

Хотя, с чего я взял, что навсегда? Может, просто решила побыть в одиночестве. Вот как я сейчас.

Откинувшись на спинку кресла и прикрыв веки, я размечтался, что сейчас Ася постучит в дверь кабинета. Воображение даже нарисовало, как она, с низко опущенной головой, робко входит и тихо прикрывает за собой дверь.

Слышу ее виноватый голос, полный раскаяния и мольбы:

- Олежек, прости меня. Не знаю, что это на меня нашло. Но больше никогда. Слышишь, милый, никогда такое не повторится.

Она бросается ко мне на грудь…

Я, полный гнева и возмущения, вскакиваю и… просыпаюсь.

Увы, я просто уснул и увидел в минутном сне то, о чем мечтаю вот уже второй день.

Ну почему она такая упрямая? Если бы призналась, попросила прощения, я, наверное… Простил бы ее?

Нет! Никогда!

И почему она упорно твердит, что это не она? Ведь невооруженным глазом видно – одно лицо.

Стоп. Вот отсюда подробнее. А если проверить, не фейк ли это? Осел! Как же я сразу не подумал об этом. Но как, где? Не в полицию же идти, там надо мной посмеются.