Но измена, чужая женщина – нет! Одно дело подчиняться, другое дело терпеть унижение. Нет, об этом не могло быть и речи. Я переоделась в форму. Белая блуза, шейный платок в бело-голубую полоску, чёрная юбка, чулки, чёрные лодочки на низком каблуке. Поправила бейджик. Собрала волосы в высокий хвост.

Посмотрела на себя в зеркало. Поправила воротничок, по привычке широко улыбнулась, посмотрела всё ли идеально с зубами, мало ли, вдруг налипло что. (Всё таки работа у меня такая, людям улыбаться).

Улыбочка натянутая получилась. Да уж, невесёлый вид. Потухший.

– Привет, Ольга. Ты сегодня какая-то никакая.

Вовчик, рыжеватый, щуплый парень был моим напарником. Смешливый, вечно с анекдотом в запасе, как всегда с улыбкой во все тридцать два уже стоял за стойкой ресепшн:

– Притащить кофе?

Я мотнула головой. У меня уже в ушах булькает капучино. Всю ночь пила, сидя у бабушки на крылечке. Старушке я ничего не стала рассказывать, она будет переживать, я же знаю. Сказала ей, что просто поссорились с Колей. Бабуля его терпеть не могла, но мне в душу с советами не лезла.

Я сама всю ночь не спала, всё переживала, барахталась в собственных сомнениях. Вернее нет. После фотки, что показала Алиска какие могут быть сомнения. Вот с таким настроением я и приехала на работу.

Стояла возле ресепшн, осматривала хозяйчким взглядом холл. Поправила стопку флаеров на штендере. Аккуратно складывая уголок к уголку бумаги, визитки на стойке, вздохнула, спросила у Вовчика:

– Всё на этажах тихо, Вовчик, много брони?

– Звезда моя. Не переживай, я всех раскидал, всё нормально. Я же в отличии от некоторых на работу не опаздываю.

Ему хорошо говорить. Он живёт при гостинице, ему не надо тащится из Пригородного. С благодарностью улыбнувшись коллеге, я опасливо поглядела на дверь, не зная что ожидать от Николая, когда мы с ним встретимся.

День тянулся, всё шло своим чередом. Николая не было, я немного успокоилась. Прошла по этажам, осматривая вымытые готовые номера для группы, что въедет вечером. Хорошо бы не задержались гости, а то домой к полуночи только доберусь.

"Домой". Как теперь там грустно, от уюта ничего не осталось. Наверное, я теперь квартиру никогда не отмою от другой женщины. Фу, гадость какая, меня передёрнуло.

Я заходила в каждый подготовленный номер, привычно заглядывала по углам, на автомате поправляла то одно, то другое. Горничные со мной не общались, держались особнячком. Мало того, что я слишком тщательно проверяла их работу, (придиралась, как они считали), так я ещё и девушка хозяина гостиницы.

Я вдруг подумала, что они знают об изменах Николая. Может быть он как раз тут и кувыркался со своими бабами. Меня эта мысль как током пробила.

Я не ханжа, сама не раз оформляла номера для пар на несколько часов. Некоторые клиенты уже примелькались, я узнавала их в лицо.

Мы все играли в полуложь, оформляя номер под звучным названием "переговоры" для таких парочек. Неужели мой Коля закрывался точно так же, а потом горничные убирали их номер.

Стягивали с кровати простыни со следами его страсти, меняли полотенца, выносили мусорный пакет с …Я даже додумать не смогла с чем именно. Меня бросило в жар. Наверняка, так и было.

Персонал, коллеги смотрели мне вслед, переглядывались. Наверное, шушукались. О, Боже, сто процентов все были в курсе его измен. Все, кроме меня.

Я опустила голову, от стыда румянец предательски рванул по щекам. Поспешила убраться с этажа.

"Ничего, переживу" успокаивала сама себя. Я ещё утром решила уволиться. Заявление уже написала, подсунула под дверь бухгалтерии, осталось только дождаться бухгалтершу.