Зверь снова заскулил, мелко перебирая согнутыми передними лапами, подползая так близко, как это возможно и вдруг лизнул длинным гибким языком мои пальцы.

По натянутым нервам прострелило импульсом. Внутри всё перевернулось, будто бы я на качелях сделала «солнышко». Я сглотнула пересохшим горлом и снова спросила:

— Где у тебя болит?

Волк резко вскинул лобастую голову, становясь ещё выше и заглянул в глаза. Уши его встали торчком. Головой он повёл в сторону, оскалившись, коротко рыкнул. Поднялся, становясь практически одного роста со мной, если считать по ушам и отбежал от меня на пару шагов. Обернулся и снова вернулся.

Теперь я могла его рассмотреть во всей красе, не испытывая естественного страха перед хищником. Вот почему-то я точно знала – не обидит.

Волк действительно выглядел не совсем здоровым. Его чёрная шерсть имела светло-серый подшерсток. Она местами торчала клочками, была тусклой. Ещё и рёбра выпирали.

Во мне включился медик: «Не доедает? Может у него глисты?»

— Волчонок, что с тобой? — тихо спросила, вглядываясь в кусты в том направлении, куда смотрел зверь, нервно поддёргивая крупными ушами.

Зверь стремительной стрелой метнулся ко мне, на секунду ткнулся мокрым холодным носом в плечо с татуировкой, влажно лизнул и убежал в совсем другую сторону, не туда, откуда пришёл.

— Капец, — выдохнула, понимая, что могла крупно вляпаться. Хорошо, что зверь оказался дружелюбным. — А! Это наверное волк Александра Емельяновича! — дошло до меня. По крайней мере, по моей логике, всё сходилось.

Чтобы не искушать судьбу, я решила бегом возвращаться домой. И буквально столкнулась на тропе с Никитой Астаховым.

— Кристина?! Ты что тут делаешь?

— И тебе привет, — улыбнулась парню.

— Привет, — смутился он. Никита был двойней Руса. Парень тоже был черноволос и кареглаз. И вырос не меньше брата, но от него не веяло такой силой, как от Руслана вчера. Несмотря на это уверена, от девчонок у Кита нет отбоя.

— На сопку ходила. Я пять лет альпинизмом увлекаюсь с друзьями. Смотрела на Медвежью горку.

— Ты сама была? — подозрительно прищурился Кит и заглянул мне за спину. Я даже сама обернулась посмотреть: уж не волк ли за мной увязался? Но никого поблизости не было.

— Светка дрыхнет. Пришлось самой.

Никита придирчиво осмотрел меня, словно я кого-то прятала под одеждой.

— И волка не видела? — прищурившись, спросил.

— Волчонка? Это волк вашего дедушки? Александр Емельянович мне утром говорил. Ваш волк пробегал мимо, пока я у сопки была.

Таиться не стала. Во-первых, моя одежда оказалась в волчьей шерсти и слепой заметит, во-вторых, волку нужна была помощь.

— Волчонок… — Никита ухмыльнулся, повторяя за мной.

— Александр Емельянович его лечит?

Брови Никиты вопросительно устремились вверх. И я уточнила:

— Волчонок выглядит больным.

— Ага, — весело оскалился Кит. Его веселье я не разделяла. К всяким болезням и бедам я относилась серьёзно. Если могу чем-то помочь, всегда это сделаю.

— Ничего смешного, Никита. Видно же: зверь сам ищет помощи.

— Знала бы ты как мне не смешно, Кристи… Э-э-э… или теперь ты для меня тоже только Кристина?

— Всё зависит от твоего поведения! — мне стало забавно: Никита так дёрнулся на моём сокращённом имени. А после моего ответа расслабился и широко улыбнулся.

— Ты сейчас куда?

— В деревню.

— Идём, провожу, — мотнул головой парень в сторону дома и подхватил меня под локоть. Потом резко убрал руку. Почему-то побледнел, стрельнул в меня глазами и, насвистывая мелодию, засунул руки в карман.

Дорога в компании Никиты показалась совсем короткой. Уже через пару шагов мы разговорились. Натянутости между мной и братом Руслана никогда не было. И Никиты не было при том фатальном разговоре три года назад. Он болел тогда.