– Я люблю тебя, Дань, – не думая, что будет дальше, не жалея о сказанном, не смущаясь сделанного.

– Ты такая красивая, шикарная, – выдыхает и прижимается губами к моим текущим складочкам, проводит между ними кончиком языка, а потом всасывает в рот горошину клитора.

Я стону так громко, как никогда в жизни. Выгибаюсь, чуть не падая, цепляюсь пальцами то за его плечи, то за край барной стойки.

Продолжая вылизывать меня, он плавно вводит в меня палец, давит на переднюю стенку и все вырисовывает на моем клиторе, который как нерв со снятой оболочкой, влажные восьмерки.

Напрягаюсь непроизвольно от простреливающего возбуждения. Сумасшествие, помутнение – все это в нем. Все это он вталкивает в меня своими движениями. Мне не стыдно, не страшно, не больно. Никогда такого не ощущала. Расслабляю живот, позволяя ему пронзать меня иглами, судорогами. Смотрю на его красивое лицо, хватаю воздух пересохшими губами, когда внутри меня начинает едва-едва пульсировать.

Даня дышит шумно и глубоко, мне горячо от этого дыхания, которое словно входит в меня. Он вводит в меня еще один палец, глубоко на все фаланги, давит сильнее, с чавкающими звуками всасывает в рот мои складочки, водит по ним своими невероятными губами.

Я схожу с ума, изо рта вылетают звериные вопли вместо человеческого голоса. Бьюсь в его руках, ладонь соскальзывает со стойки и я падаю вниз головой, пока он удерживает мои бедра на стойке. Мой живот дрожит, пульсирует, я чувствую, как мои мышцы в пульсовом ритме сжимают его пальцы. Мурашки разносятся по всему телу, заставляя пальчики на ногах подгибаться, и всю меня колотит от сладких невозможных судорог.

Его пальцы выскальзывают из меня вместе с порцией теплой смазки. Даня сгребает меня с барной стойки, несет куда-то и роняет спиной на мягкое сиденье кожаного дивана, который поскрипывает подо мной, липнет к влажной коже.

– Это было красиво, – нависает надо мной, упирается коленом в диван между моих раздвинутых ног.

Я как завороженная наблюдаю, как он расстегивает джинсы, высвобождая из узкого плена набухший, твердый член, увитый пульсирующими темными венами.

– Даня, – слетает с моих губ только его имя. Больше ничего не помню. Хочу, чтобы он почувствовал, понял, сколько смысла я вкладываю в эти четыре буквы. Потом прошу: – Покажи мне жизнь наконец.

14. Глава 14. Марина

– Покажу, любимая, – хрипло шепчет, обдает мою шею горячим дыханием и водит твердой головкой по моим складочкам. – Ты такая красивая. Невероятная.

Я задыхаюсь от каждого его прикосновения, скольжу пальцами по мышцам на его животе, внутренне ликую от того, как он подрагивает. Я красивая? Никогда не считала себя такой, но сейчас так приятно слышать это от него.

Он впивается в мои губы глубоким, присваивающим поцелуем и в тот же момент плавно вталкивается в меня. Я закусываю губу, чтобы не вскрикнуть от чувства наполненности, растяжения, нашей особой близости.

Шире развожу ноги, обхватываю его, прижимаю к себе так, что его проникновение почти болезненное, но так невозможно идеальное, что я боюсь разрыдаться от переполняющих эмоций во мне.

Двигается во мне плавно и глубоко – я чувствую, как ходят мышцы на его накачанной заднице под моими скрещенными щиколотками. Даня хватает меня за бедро, впивается в кожу пальцами, поднимает меня повыше, чтобы проникнуть еще глубже.

Пружина возбуждения снова подрагивает внизу живота, хочу его еще глубже, еще сильнее, чтобы забыла, как меня зовут, чтобы забыла, что я прожила двадцать восемь лет, не имея своего мнения, своих чувств, желаний, страстей. С ума сойти, как все мое тело отзывается на него, как будто бы только его и ждало.