10. Визуализация 4.

Юлия Калугина

11. Глава 7.

Юля.

Нас с тобой больше НЕТ!

— Ах соврать, да?! Калугин ты в своем уме или тебе хмель напрочь мозги в ноль снес!

Еле сдерживаюсь, чтобы не сорваться снова на крик, понимаю, что перенервничала, завелась, как ненормальная.

А ведь я никогда в жизни не была мозгоклюйкой, мне становится обидно, на глаза снова наворачиваются предательские слезы.

Меня опять захлестывает ярость, и я не выдерживаю, слезы ручейками бегут по щекам, скатываются на платье, оставляя некрасивые черные следы на дорогой ткани.

Плевать!

Убегаю на второй этаж, влетаю в комнату сына, хорошо, что Темочка остался у соседки ночевать.

По инерции беру в руки большого белого медведя, которого муж подарил ему на день рождения и навзрыд уже не сдерживаясь плачу, пачкая тушью белую шерсть любимой игрушки сына.

Слышу, как с грохотом открывается дверь в ванну, потом в нашу комнату, вижу, как Максим идет по коридору с бокалом виски.

— Юлька какая же ты истеричка. Мы с тобой не договорили…

— Да ты с дуба рухнул, да? Я видеть тебя не могу, не то, что разговаривать с тобой.

«Более безответственного поведения я в своей жизни не видел», — говорю басом, кривляясь, повторяю излюбленную фразу, которая принадлежит Максиму.

Из моих уст она слышится несколько иначе, но она достигает своей цели.

— Да мать твою, ты можешь не реветь, никто у нас не умер, чтобы так убиваться.

— Я умерла, слышишь, ты меня убил своей изменой, нас с тобой больше НЕТ!

Максим с силой швыряет стакан в стену, осколки битого стекла разлетаются по коридору, я слышу, как муж рычит как дикий раненый зверь.

— Юль, за что ты так со мной, ведь ты ничего не знаешь, я хотел тебе рассказать все по порядку, и я уверен, ты бы меня поняла. А теперь я не хочу, потому что просто не вижу в этом никакого смысла. Если ты уверена в том, что говоришь, значит так и будет!

Ага проняло, злорадствую я.

Вот и пусть подумает! А мне плевать, пусть знает каково это глотать обидное и не отвечать в ответ. Сколько раз мне прилетало от его мамы и сестры, сколько раз я сносила все их колкости и мелочные замечания. Вот теперь в ответ получите и распишитесь, мой внутренний критик сейчас дико хохочет и ликует.

— Истеричка! — снова доносится до меня из соседней комнаты.

— Ага, не нравится, да? Пусть ты считаешь меня сейчас дурой ревнивой, но я не позволю, чтобы ты крутил свои шашни с Ди у меня за спиной.

Максим входит в детскую и смотрит на меня глазами, в которых слишком много разных чувств.

Смотрю внимательно на Калугина, я шесть лет поддерживала его мужскую самодостаточность, хранила и берегла семейный очаг, заботилась, не ограничивала его общение с друзьями. Была приветлива и мила с его родственниками, хоть не все они мне по душе, особенно его родная сестра.

— Я с дуба? Это ты сейчас про меня сказала? Да сел у меня телефон просто, я его у Сереги потом дома зарядил.

— У тебя Серега отмазка на все случаи жизни, может ты к нему тогда жить переедешь? Пусть он тебе готовит, рубашки стирает, ждет тебя дома вечерами, хотя, о чем я… все равно ты домой только ночевать приходишь. У тебя бизнес стал намного главнее семьи.

— Тебе повезло, я все-таки домой прихожу, но это пока! Если ты будешь продолжать в этом же духе, то мне придется сменить место дислокации. Юля я тебя люблю, мне пофиг закидоны твоей семьи, я нормальный мужик и не кичусь своим положением и статусом, которого достаточно быстро достиг.

И это несмотря на то, что ты не хотела брать мою фамилию, а думала остаться при своей девичьей. Конечно, куда уж нам Калугиным до Федоровых, до вашего высочества и вашего аристократизма, до папы профЭссора и мамы с ее элитным домом моды господ Зиминых. Твоя мать ведь тоже не захотела брать фамилию своего мужа, похоже у вас это семейное.