Блондин посерел:

— А… к-как…

— И не беспокойся. Тебе её здесь терпеть не придётся. Потому что это больше не твоя кухня.

Теперь, невзирая на неприятное знакомство, мне больно было смотреть именно на Павла Сергеевича.

— Глеб В-викторович…

— Выметайся.

— Но, послушайте…

— Выметайся!

Голос Уварова громыхнул так, что впору было зажать уши.

— Может, это уж слишком? — пискнула я. — Он же ничего…

— А ты, — муж обернулся ко мне и опалил меня взглядом, который чуть дольше положенного задержался на моём измазанном соусом пальце, — не шастай по рабочим помещениям и не мешай людям работать.

19. Глава 19

Что-то во мне говорило — не время молчать. Нужно договориться, пока хватало смелости, а остатки пищи богов таяли на языке.

Уваров пошагал прочь из кухни, а я, пока ещё не совсем соображая, как поведу разговор, отёрла палец о первое подвернувшееся полотенце и увязалась за ним. Промчалась мимо остолбеневшего блондина и нагнала мужа уже на выходе.

— Можно… можно тебя на пару слов?

Он, видимо, совсем не ожидал, что я помчусь следом. Остановился и обернулся.

— Хочешь поговорить? — как будто на всякий случай уточнил он.

Я закивала.

На секунду мне показалось, он откажет мне в этой малости. Но нет. Слегка прищурившись, он вдруг шагнул к панели за исполинской вазой с каким-то роскошно убранным сухоцветом, куда-то нажал и отворил дверь в уютную, затянутую тёмными обоями комнату.

Я расценила это как согласие и, пытаясь унять сбившееся дыхание, шагнула за порог.

Дверь за нами беззвучно закрылась. Я невольно поёжилась. Сколько ещё подобных комнат-секретов хранил этот дом?..

Ситуация складывалась не в мою пользу — я застыла посреди комнаты, а Уваров остался стоять у самой двери. Теперь разговор не закончится, пока он этого не захочет. Оставалось надеяться, он не фанат наших диалогов.

— Мне жаль, что… я не хотела… — я ожидаемо начала спотыкаться о собственные слова, — это ведь ваш главный повар?

— Шеф-повар, — поправил Уваров, — больше не мой.

— Он, конечно, тот ещё эксцентрик, но, может, не стоило с ним так... жёстко?

— Я не спрашивал твоего совета по этому поводу. Ты об этом хотела со мной поговорить? Замолвить словечко за человека, который тебя оскорбил?

Я потупилась:

— Ну… я на него зла уже не держу. Я ему отомстила.

Уваров фыркнул. От удивления я вскинула голову и уставилась на него, потому что, должно быть, впервые за время нашего с ним общения он не язвил и не выливал на меня ушаты сарказма. Мой ответ его искренне… развеселил?

— Месть заключалась в съеденном соусе?

Я кивнула и отчего-то густо покраснела. Сейчас этот поступок казался мне откровенно детским, глупым.

— Это того хотя бы стоило? — в тёмно-карих глазах продолжало плескаться веселье.

— Более чем, — невольно сорвалось с моего языка.

— Так ты за него просишь из-за этого? Потому что не хочешь лишаться возможности время от времени совать пальцы в кастрюли с креветочным соусом?

Он что, по цвету или по запаху определил, каким соусом я лакомилась?

— Господи, нет, конечно! — запротестовала я. — Просто…

— Он сказал, ты шпионишь, — неожиданная смена темы изменила и его настрой. Он снова излучал свою привычную мрачную надменность. — С чего бы ему так говорить?

— Я… понятия не имею. Испугался, что умыкну у него рецептуру? — предположила я, и моё искреннее недоумение, кажется, убедило его, что за словами блондина не крылось ничего, кроме параноидальных иллюзий.

— Тем более не вижу смысла держать у себя в доме помешавшегося. Смилянский скоро окончательно выгорит, начнёт подозревать всех подряд и однажды подсыплет нам в кашу мышьяк. Лучше принять превентивные меры.