Его дыхание жаром опаляло кожу, заставляя меня плавиться в сильных руках.

- Где тут генератор тупых идей всех женщин? Здесь? - Он чмокнул мою макушку, а потом отстранился, - а нет, кажется, он прячется ниже…

Саша нежно поцеловал меня в губы, и только я стала расслабляться, получать удовольствие, как он прервал поцелуй. Коснулся губами ключицы, огладил пальцами грудь и живот и...

- Нашел! Нашел, чем думают все женщины!

И он с рыком стянул с меня трусики…

11. Глава 11. Саша

Какой-то пассажир сказал, что водитель такси это почти то же самое что летчик: перевозишь людей из одной точки в другую. А по воздуху или по земле, не суть важно.

Так вот, херня все это.

Ни один командир самолета за год не видел столько говна, сколько Кораблев за сутки.

Путана, едущая на заказ. Идиотка, которая угрожала полицией, за то, что в бизнес классе нет детского кресла. Какой-то алкаш и подростки. Последних Саша ненавидел больше всего.

- А что это у вас такое на панели лежит?

Голос у девчонки под стать ее виду. Убогий. Всю дорогу она не выпускала из рук телефон и трещала со своей подругой на каком-то непонятном диалекте. Ни слова не разобрать.

Кораблев посмотрел , куда тыкала пассажирка и ответил:

- Головной убор.

- Типа фуражка?

- Типа того.

- Оаоа, это теперь так в Индексе водилы выглядят? – прыснула в кулак первая.

- Да он рофлит, ты чего, - в тон ей ответила вторая.

И обе засмеялись. Мерзко, надрывно, как гиены.

- Это лётная фуражка, - устало произнес Кораблев, - мой талисман. Я летчик, но сейчас временно работаю в такси.

Он говорил и ненавидел себя за это. Сейчас Саша был похож на тех типов, которые врут о собственном бизнесе и о том, что за баранкой они для души, не по-настоящему.

Но ведь у него, у Александра Кораблева так и было! И он вот-вот вернется обратно, расправит крылья, взмоет вверх, на недосягаемую простым людям высоту -домой. К небу.

Потому что здесь на земле было очень паршиво.

- А вы можете надеть кепочку, а мы фото сделаем? На память? – вырвала его из мыслей одна из девчонок.

Кораблев молча свернул на обочину и кое-как припарковал машину.

- Давайте на улице. Фотографировать в салоне не дам. – Честно говоря желание сфотографироваться с ним очень льстило. Как и аплодисменты при посадке самолета. Вот еще одно отличие от такси.

Носы лаковых туфель утонули в ледяной каше. Снег, смешанный с грязью, как какая-то чума заразили весь город. Саша чертыхнулся и осторожно поставил ногу на сухой участок асфальта.

– Только быстро, ладно?

Он чувствовал трепет, когда водружал на голову фуражку. Как воин, который вытаскивает из ножен старый, но все еще смертельно острый клинок.

Макушку сдавила привычная тяжесть, по которой Саша успел заскучать, а сам он весь подобрался и даже стал немного выше.

- Смотрите, сейчас Лика подаст знак, и мы поскачем вот так, - девочка стала показывать что-то странное.

- Зачем, - опешил Кораблев.

- Ну, мы это на звук наложим и бахнем в тик-ток. Это тренд такой.

- Вы хотите, чтобы я кривлялся для вас двоих?! Перед камерой?

- Почему для двоих, - обиделась та, которую назвали Ликой, - если повезет, тысяч на пятьдесят залетит. Вы все-таки дядька с фактурой.

Саша стянул с головы фуражку. Чувствовал он себя отвратительно, просто блевать хотелось от всего случившегося.

В лётной форме кривляться для других подростков. То же самое, что Венеру Милосскую в сельском доме культуры показывать.

- Убирайтесь, - прошипел он.

- Дядь, мы же до адреса не доехали. И тик-ток…

- Пошли вон, я сказал!

Девчонки вздрогнули и отшатнулись. В их глаза наконец появились настоящие эмоции.