- Здравствуйте, - обратились мы к девушке, которую встретили в коридоре, - а как нам найти главного врача?

- А вы, по какому вопросу? – поинтересовалась она.

- Дело в том, что здесь находится моя дочь, её к вам из роддома направили. – Начала я. – И я хотела бы узнать, когда я могу забрать её.

- К сожалению Оксаны Викторовны, в данный момент нет на работе, она уехала на конференцию. И её не будет в ближайшие две недели. – Ответила девушка.

- А с кем мы тогда может обсудить выписку моей дочки? – не отступала я.

- Я сейчас узнаю. – Ответила она. – Вас как зовут?

- Верховская Полина Андреевна. – Представилась я.

- А-а, так это вашу девочку привезли после аварии? – вспомнила она.

- Да. – Ответила я.

- Сожалею, но пока вы не можете забрать её домой? – она виновато посмотрела на меня.

- Почему? Что-то случилось? – с замиранием сердца спросила я.

- Дело в том, что ваша девочка родилась раньше срока, пусть и не много, но всё же. И сюда поступила очень слабенькая. – Начала объяснять она. – А буквально вчера вечером её состояние ухудшилось, и нам пришлось поместить её в специальный бокс.

- Что с ней? – чуть слышно спросила я, боясь услышать ответ.

***

Полина

Но девушка почему-то молчала, и я чувствовала, как меня охватывает паника.

Это тишина начала больно давить на уши. Мне хотелось взять девушку и начать её трясти, чтобы она побыстрее ответила на этот мучительный вопрос.

- Понимаете, ваша девочка родилась раньше срока. - Вновь повторила она. - Плюс сама ситуация, авария, в общем, - она снова замолчала, - в общем, - снова замялась она, - состояние вашей дочки критическое. Простите, но надежды на то, что она выживет, почти нет.

Как? Как состояние моей дочери может быть критическим? Ведь прошло почти два месяца с момента её рождения. Всё же было хорошо. Что произошло сейчас? Мне хочется кричать! Но я стараюсь взять себя в руки и как можно спокойнее спрашиваю.

- Как такое могло произойти, ведь всё было хорошо? – не могла поверить я.

- К сожалению, ничего хорошо не было. Ваша девочка всегда была под строгим наблюдением врачей. И очень много времени провела в реанимации. Мы перевели её из реанимации, потому что ей стало лучше. Но вчера снова стало хуже. Простите, но больше ничего сказать не могу, дальше только с вашим лечащим врачом. Она сейчас на операции, поэтому приходите, завтра или послезавтра. - Заикаясь, повторяет девушка, словно подбирая слова, чтобы всё это мне сказать.

- Я могу её увидеть? – спросила я, в надежде, что сейчас, хоть издалека смогу увидеть дочь.

- К сожалению нет. – Отрицательно покачала головой девушка. – Это реанимация, сами понимаете.

- Пожалуйста. – Умоляла её я.

- Девушка, не положено. – Стояла на своём медсестра.

- Да что ж вы за люди-то такие! – возмутилась Лида. – Вы хоть понимаете, что она мать. Она свою дочь с рождения ни разу не видела. А так и девочка почувствует, что мама рядом, и ей лучше станет. Вы слышали что-нибудь про связь матери и ребёнка? – начала Лида читать нотации.

- Ладно. – Сдалась медсестра. – Только не долго, а то мне влетит.

После чего мы поднялись на два этажа, в детское отделение. Прошли в бокс, где над дверью крупными буквами горела надпись «Реанимация».

- Пожалуйста, не долго. – Повторила девушка, подведя меня к стеклу, за которым в специальном кувезе или как его правильно называют, лежал маленький ребёночек, моя дочка. Она крошечная, опутанная множеством проводов, которые следили за её состоянием.

- Она такая маленькая. – Произнесла я, проводя рукой по стеклу, желая дотронуться до неё, чтобы согреть своим теплом. – Крошечка.