— Что происходит? Почему пожар не случаен?

Но в ответ слышу гудки, так как Ян бросил трубку, не прощаясь.

— Чёртов засранец! Ненавижу!

Окно и в самом деле не мешало бы установить, а то не смотря на плотно запертую дверь гостиной, холодок распространяется по всему дому. Одно хорошо: отопление работает.

Больше не удаётся спокойно лежать на диване и пытаться прийти в себя после всех последних событий: почти сразу после звонка Яна приезжают рабочие с грузовой машиной, что доставила новое стекло.

— Ну, Альбина Степановна, рассказывайте и показывайте, куда окно ставить! — бодрый усатый дядечка переходит сразу к делу.

Я, кутаясь в наспех накинутую куртку, веду усатого и остальную бригаду, прибывших вместе с ним, к зияющей дыре с острыми стеклянными краями.

Усатый оценивающе присматривается и вдруг насмешливо хмыкает:

— Милые бранятся, только тешатся?

— Обычно в таких случаях посуду бьют, — парирую.

— Так это обычные люди так делают, а вы, небожители, и окон не жалеете. Вам-то что переживать? Любой ущерб можно возместить по щелчку пальцев, и окна бить за радость, как развлечение!

— Вы сюда работать пришли или оскорблениями сыпать?

— Я не... Нет-нет, я не хотел ничего плохого сказать. Просто неудачно пошутил. Извините...

Я и раньше не отличалась ангельским терпением, а сегодня и вовсе готова звереть от лишнего слова и взгляда.

Оставляю мужчин заниматься окном, а сама ухожу в дом.

Но не долго мне удавалось побыть одной: новый писк домофона и мужской бас, оповещающий о прибытии охранной организации.

Вновь на территории дома чужие лица. Когда, наконец, прекратится сегодняшний парад рабочих людей разного профиля?

Они ходят вокруг дома, осматривают камеры, окна, двери... Только больше нервы натягиваются от такого зрелища.

Ещё и от мужа ответов не добиться — на мои звонки он не отвечает. Каков же мерзавец! Бросил меня в самое неподходящее время, какое только можно придумать.

Месяц! Целый месяц я целовала его лживые губы и смотрела влюблёнными глазами, как наивная овца! А этот урод уже имел другую за моей спиной, но продолжал пользоваться мной, моими чувствами и наивностью. А я-то думала, что меня так просто не провести, что мне невозможно вскружить голову.

Ещё вид пытался вчера делать, что не хочет делать мне больно, да только не долго эта маска держалась: она треснула, когда я справедливо предъявила ему свои обвинения...

Через час моих мрачных размышлений и бессмысленного лежания на диване звонит Лариса и говорит, что скоро подъедет.

Вскоре моя агент оказывается у меня дома. Она с любопытством поглядывает в окно, обводит взглядом территорию дома, которую облепили, как муравьи, мужчины из охранной организации и «оконщики». Вижу, как ей не терпится задать мне кучу вопросов, но Лариса, как настоящий профессионал, сразу переходит к делу:

— Тебя заочно утвердили на рекламную съёмку.

— Вот и хорошо, что никаких смотрин и прочей суеты. Хоть какой-то плюс в популярности, — усмехаюсь. — Что там у тебя?

— Привезла документы на подпись, — молодая женщина протягивает мне листы с договором, и мы обе следуем к журнальному столику с диванчиками.

— Опять десять тысяч подписей... — ворчу, но расписываюсь на каждом листе, как требуется.

— Альбин, а что произошло сегодня ночью? Мне все пишут и звонят, про пожар спрашивают...

— Что ты им отвечаешь?

— Что ничего не знаю. Но ты понимаешь, что чужие носы повсюду.

— Просто загорелись входные двери и более ничего серьёзного. Никто не пострадал, — ставлю последнюю подпись и протягиваю стопочку бумаг Ларисе в руки.