Моя белая футболка вся пропиталась пролитым чаем и покрылась светло-коричневыми влажными пятнами. Чтобы чем-то занять свои руки, отрываю от рулона сухое одноразовое полотенце и пытаюсь хоть немного высушить одежду.

Муж молча наблюдает за моими действиями. Пожалуй, даже слишком пристально.

— Ты не достоин моего «здравствуй», а приветствовать тебя после твоего предательства не стану. Я уважаю себя, Ян, а что на счёт тебя?

— Я тебя тоже уважаю, Альбина, но я пришёл по делу, а не разбираться с твоими истериками.

— А я не о себе спрашивала. Знаю, что меня не уважаешь. Только вот и себя ты не ценишь — почему так происходит? Ты потратил на меня целый месяц своей жизни, хотя все твои фантазии уже были о другой. Ты кому изменял-то: мне или ей? Где твоё собственное самоуважение?

— Я ещё не был с ней в отношениях до совсем недавнего времени.

— Спал со мной, а представлял её... К чему такие мучения?

— Я же говорил, что...

— Мне плевать, что ты там мне нагородил! Ты мне лжёшь! — одноразовое бумажное полотенце рвётся в моей ладони, когда я принимаюсь слишком агрессивно тереть им свою грудь и зону декольте.

— Не понял. Лгу в чём?

— Ты пялишься на мою грудь, — цежу холодно, заметив явный мужской интерес.

— Ты обожглась, у тебя кожа покраснела...

— Чай не был слишком горячим, так что не страшно.

— Так в чём я лгу тебе? — хмурится, буравя меня взглядом.

— Я же ответила: ты пялишься. Не нравлюсь физически? Ты лжёшь! Зачем приехал?

— Переговорю с рабочими по планированию работ и сразу уеду.

Ян осматривается позади себя, словно хотел убедиться, что рабочие ещё тут. Или... для того, чтобы спрятать от меня своё лицо, на котором промелькнула искра какой-то эмоции. Правда, я не поняла какой.

— Так с кем они должны общаться по итогу? — спрашиваю. — Дом наш общий.

— Я оформлю его на тебя, откажусь от своей доли.

— Какое благородство! Лучше бы ты над совестью своей поработал, вместо того, чтобы швырять в меня недвижкой!

— Прекрати! — прикрикнул.

— Ты не имеешь права повышать на меня голос! — кричу в ответ.

— Прости, — уже спокойнее.

— Не прощу!

Повисла минутная тишина. Каждый из нас понял, что я сейчас имею ввиду.

— Я приехал поговорить с сотрудниками, — кивает на мужчин во дворе, — и сообщить тебе, что нанимаю телохранителя для тебя.

— Это как то связано с пожаром? Ты не хочешь мне объясниться?

— Да, это связано с пожаром, но тебе беспокоиться не о чём. Это по мою шкуру, а не твою. Телохранитель просто на всякий случай.

Не успеваю ничего ответить, так как телефон Яна взрывается до боли знакомой мне мелодией, которую я так привыкла слышать каждый раз, когда мужу кто-то звонит.

— Да, милая, — отвечает он на звонок.

Я невольно скрещиваю руки, прижимая их к мокрой груди. Видимо заранее прячу, чтобы не ударить мерзавца.

— Ты и правда приготовила мне сюрприз? — Ян принимается говорить приторно-нежным голосом, что сводит меня с ума от злости. — Как же я тебя обожаю!

Руснаков отворачивается от меня и отходит чуть в сторону. Пол-минуты он слушает свою женщину, а затем противно воркует:

— И я люблю тебя, скоро буду.

7. Глава 7

Ян

— Ян, ты у жены? Отвечай «да, милая», если ты у неё, и она стоит рядом с тобой.

— Да, милая, — отвечаю Катерине, сжимая мобильный телефон до боли в пальцах.

Альбина же в этот момент скрещивает руки на своей груди и принимается сверлить меня ещё более ядовитым взглядом, чем прежде. Я знаю: она хочет ударить меня сейчас.

— Вечером у нас с тобой свидание в ресторане на центральной улице, — продолжает Катерина. — Оденешься красиво, купишь мне дорогой букет красных роз. У меня для тебя тоже будет подарок. Отвечай так, чтобы я поверила в то, что ты очень рад моему обещанному сюрпризу и вообще безумно обожаешь меня.