– Не сегодня, а прямо сейчас, миленькая, – настаивает она. – Мы на двадцать шестое от западников целую кипу бумаг ждем. Я не переживу, если они там опять напортачат.

Критичная откидывается на спинку кресла и театрально закатывает глаза, демонстрируя, как сильно она устала от людской тупости.

– Ладно. Тогда я пошла к западникам.

– Очень на вас надеюсь, Алина Андреевна! – напутствует она.

Забавная ситуация. Только недавно думала о том, что по рабочим моментам мы с Димой не пересекаемся, и тут бац – начальница направляет меня прямиком к нему.

Миную длинный застекленный коридор, соединяющий два стоящих рядом здания и захожу в лифт. Офис мужа находится на восемнадцатом этаже. Всегда завидовала тому, что он работает так высоко и может любоваться живописными видами нашего города.

Пересекаю пустую приемную и, отворив дверь Диминого кабинета, застываю на месте как вкопанная. Муж сидит за столом в своем массивном кожаном кресле. А на столе, закинув ногу на ногу, восседает его молоденькая секретарша в непростительно короткой юбке.

Теряю дар речи. Часто-часто моргая, таращусь на весьма двусмысленную сцену. Заметив меня, секретарша спрыгивает на пол и одергивает вниз свой напопник. Дима прокашливается и поправляет галстук.

– Алин! – чересчур радостно восклицает он, поднимаясь на ноги. – Какими судьбами?

– Я по работе.

– Ого, это что-то новенькое, – усмехается и скашивает глаза на свою юную подчиненную. – Ясмина, оставь нас, пожалуйста.

Девица кивает и, потупив взор, проносится мимо меня. Последнее, что я успеваю заметить, – это ярко-красную помаду на ее губах. Точно такого же вишневого оттенка как след на рубашке мужа, который я обнаружила несколько дней назад…

6. Глава 6

– Присаживайся, дорогая, – Дима заботливо опускает меня в кресло для посетителей.

Я до сих пор обескуражена, поэтому, не произнося ни слова, позволяю ему за мной ухаживать.

Что это, черт возьми, было? С каких это пор секретарши настолько оборзели, что сидят на столах своих боссов? Я, конечно, понимаю, что нравы у молодежи более свободные, но не настолько же!

– Так о какой именно работе ты хотела поговорить? – муж усиленно делает вид, что ничего необычного не произошло.

Поднимаю на него взгляд и не могу избавиться от ощущения, что вижу его как-то по-новому. Дима не такой уж хороший актер. Он нервничает. Вот только знать бы, почему. Из-за того, что невольно оказался в двусмысленной ситуации, где может выглядеть виноватым? Или из-за того, что действительно виноват?

Когда я вошла в кабинет, телесного контакта между ним и этой его Ясминой не было (тогда бы я точно забила тревогу). Но сам факт, что она расположилась на его столе и кокетливо покачивала ножкой, меня покоробил. Это ж надо, какое бесстыдство! Даже представить не могу, какие обстоятельства могли бы побудить меня залезть на стол к начальству… Это что-то за гранью допустимого!

– У тебя довольно доверительные отношения с твой секретаршей, не так ли? – проигнорировав его вопрос про работу, интересуюсь я.

– Что? – Дима изображает изумление. – О чем ты?

– О том, что она сидит у тебя на столе. Я-то полагала, что ее место в приемной.

– Так и есть. Просто Ясмина занесла мне кофе, – он указывает на стоящую на столе чашку. – И задержалась на минутку.

Выдерживаю паузу, а затем протягиваю руку за этой самой чашкой и делаю из нее глоток.

– Кофе холодный, – констатирую я. – Видимо, она задержалась чуть дольше, чем на минуту.

– Так и знал, – Дима зачем-то вслед за мной отпивает из чашки. – Только недавно делал Ясмине выговор! Она все время приносит мне остывший кофе! Как об стенку горох!