– Ну? – требовательно смотрю на начальника. – Ответите мне?

– Отвечу, не отвечу, – отмахивается он от меня, – итог то один. Подписывай, Прокофьева.

– А если не подпишу?

Щурит глаза. Устал от моих препирательств.

– А если не подпишешь, найдем за что уволить. Пеняй на себя. Ясно?

– Яснее некуда! – хватаю бланк заявления со стола, за меня его любезно напечатали и заполнили. Только закорючку осталось поставить.

Но место для подписи остается пустым. А само заявление летит прямо в урну у выхода из кабинета начальника. Слышу, как он недовольно цокает в спину.

– Детский сад, Прокофьева! На что ты рассчитываешь?!

– Я Ветрова! – бурчу себе под нос.

Ураганом проношусь по отделу на выход. В лифте гневно тыкаю кнопку самого верхнего этажа.

Можно было бы пойти к мужу. Скандал учинить. Но что это даст?

Поэтому направляюсь прямиком на этаж генерального. Что говорить буду – не знаю. Речь не готовила. Буду импровизировать.

Как ни странно, пропускают меня даже без препирательств. Хотя я уже настроилась повоевать с секретарем.

– Ветрова? – задумчиво переспросил селектор на рабочем столе в большом светлом холле.

– Да, – пискнула женщина-секретарь, – говорит, что назначено, – принимается листать какие-то бланки, – но я ее в графике ваших встреч не наблюдаю. Простите, Игорь Валерьевич... Что мне делать...? Пропустить?

Уши краснеют. Делаю максимально отстраненное лицо.

– Ну пусть проходит, раз назначено, – усмехается селектор голосом Игоря Валерьевича.

Совесть все-таки просыпается, и я посылаю растерянной женщине виноватый взгляд перед тем, как исчезнуть за дверью кабинета владельца нашей компании.

Замираю, когда дверь с громким звуком закрывается за спиной.

– Добрый день, – Подснежный смотрит слегка удивленно. – Женя Ветрова, – улыбается мне. – Проходи, садись.

Мельком замечаю, что выглядит он, как всегда, идеально. Дорогой костюм словно с иголочки. Восхитительная укладка. Пронзительный взгляд.

И интерьер кабинета под стать – изысканная сдержанная роскошь.

– Добрый день, Игорь Валерьевич, – прочистив горло покашливанием, занимаю самый краешек стула. Прилежно складываю руки на коленках.

– Что тебя ко мне привело?

Прямо с места в карьер?

– Во первых, я хотела поблагодарить вас за премию, – по взгляду понимаю, что он знает, о чем говорю, – Она мне сейчас как нельзя кстати пришлась. А еще… Меня хотят незаконно уволить! – в карьер, так в карьер!

Изумление во взгляде мужчины слишком читаемо.

– Тебя? Уволить? За что?

– Ни за что! В том то и дело! Если бы было за что! Но ведь… – выдыхаю, обличая путанные мысли в слова. – Игорь Валерьевич, мой муж тоже работает в этой компании. В другом отделе. Его отдел над нашим главенствует. И, в связи с нашим разводом…

Игорь Валерьевич вскидывает ладонь.

– Дальше можешь не продолжать, – осекает меня. – Семейные разборки вылились в месть за счет рабочей субординации?

– Что-то вроде того…

Мужчина встает. Сцепляет за спиной руки, подходит к окну и долго-долго размышляет о чем-то.

– А ты сама то хочешь продолжать тут работать?

– Конечно хочу! У меня маленький сын! Мне сейчас без работы никак нельзя оставаться… Я буду очень признательна, если вы вмешаетесь. Это ведь произвол!

Хитро смотрит в глаза, когда оборачивается.

– Произвол, – соглашается. – Но я предлагаю тебе все-таки подписать заявление и уйти из отдела.

Все внутри меня обрывается.

На что ты надеялась?! Что Подснежный вдруг встанет на твою строну?!

Фыркаю. Надо ему это очень!

К нему такие рядовые сотрудницы наверняка пачками ломятся изо дня в день со своими глупыми просьбами. И каждая себя считает особенной.