Ублюдок…

Я шла бы просто идеальной непринуждённой походкой, даже улыбку смогла нацепить на лицо, вот только из-за слабости всё-таки пошатываюсь, и муж в конце концов берёт меня под локоть. Так бережно, будто минуту назад и не собирался убить.

Боже, а какие взгляды он на меня бросает…

Словно его глупенькую жену подменили…

Ну да, конечно. И более того — у него вообще больше нет никакой жены.

Уже в квартире я снимаю верхнюю одежду и прохожу в ванную комнату.

Марат ловит меня у двери, слегка прижимает к ней. Не понимаю… В его глазах я то ли хрупкая ваза, то ли девочка для битья.

— Куда собралась?

Открываю рот, не сразу нахожу слова. Дрожь пробирает до костей. В омуте его глаз я раньше тонула добровольно, сейчас же даже смотреть в них не хочется.

Пусть другие пачкаются в этих водах…

— Пописать. А что?

— Дверь не закрывай. Я тут постою, — ухмыляется.

Снова стискиваю зубы до желваков. На мгновение в глазах темнеет.

— Ты изменил мне. Против моей воли приволок меня сюда. И ещё и хочешь лишить остатков самоуважения?

Он сдвигает брови. Но, конечно же, мои слова разбиваются о щит его самоуверенности. Не доходят до него. Не затрагивают сердце.

Если оно вообще есть у этого жестокого мужчины.

— Зачем так драматизировать, дорогая? Я думаю о нашем, — с нажимом произносит, — ребёнке. Вдруг сознание потеряешь, ударишься головой о кафель? Не закрывай дверь.

Он демонстративно отходит, давая мне пройти, достаёт телефон и принимается, скорее всего, проверять рабочую почту.

Ну или…

На язык так и просится вопрос, не обменивается ли он там смайликами или обнажёнными фото со своей бывшей. Но я сдерживаюсь. Пусть мне не всё равно, пусть мне больно. Но это не должно меня касаться. Я переживу.

Марат может сколько угодно отрицать очевидное, жить в своём выдуманном мире, где он царь и король, но я больше не считаю себя его женой, а его — моим мужем.

Пусть хоть оргии устраивает…

И скоро это станет объективной реальностью. Скоро я разведусь с ним. А пока немного подыграю.

Делаю свои дела, умываюсь и прохожу в спальню.

— Спать, надеюсь, со мной не собираешься в одной комнате.

Он вальяжно ведёт плечом. Сукин сын.

— Разумеется, не буду тебя тревожить. Пока что. Понимаю, что тебе нужно время. Только не затягивай.

Я закипаю, словно чайник, но сдерживаюсь и ничего не отвечаю.

Вместо этого ложусь спать, отворачиваясь от него.

Он не ложиться рядом, не подходит близко, не касается по собственнически моих волос… Но я ещё долго затылком чувствую его пронзительный взгляд.

В конце концов он верит, что я давно сплю и уходит, оставив дверь открытой.

Я слышу, как льётся вода из крана на кухне, как зажигается газ. Он точно не здесь, но ещё долгие несколько минут не могу заставить себя повернуться на другой бок. Словно если он окажется рядом, сможет поймать меня.

Рвано выдыхаю и всё же поворачиваюсь, а затем и приподнимаюсь на локте.

Невыносимо терпеть…

Я вспоминаю, где лежат ножницы. Поднимаюсь с кровати и на цыпочках подхожу к комоду. Звук на кухне стихает. Замираю. Затем звучит мелодия звонка, Марат отвечает.

Я достаю ножницы, бросаю взгляд на себя в зеркало.

Да, Саша, пора со всем этим кончать…

19. Глава 19

По взгляду его всё ясно. Ни грамма раскаяния. Он, наверное, даже не думает расставаться с ней. Это ведь так же смешно, как отпустить меня. Гарем задумал развести… Причём из, как оказалось, похожих женщин.

Будто бы он султан, оказавшийся в грёбаном зазеркалье…

Лицо искажает гримаса боли, я не свожу с себя взгляда, почти безумного взгляда преданной женщины… Нет, так не пойдёт. Успокойся, Саша. Сколько ещё ты себе это повторишь? Успокойся-успокойся-успокойся. Радуйся, что это случилось сейчас. Да, беременность, кто бы мог подумать, стала для меня ударом, но ещё не поздно… Сделать что-нибудь.