Он говорил мне, как вести себя, как поджимать губы, как держать бокал, что носить.

Теперь я понимаю, с чем это было связано.

Точнее — с кем.

— Ты знал… — выдыхаю тихо. — Я зашла к нему на работу, а он с ней…

Ильдар выгибает бровь. Его взгляд будто леденеет. Он приподнимает моё лицо за подбородок, переспрашивает мрачно:

— Он с ней спал?

Только веду плечом в знак согласия.

— Она долгое время была его наваждением. Я хотел сказать тебе о том, почему он так придирчив к тебе. О том, почему не хочет говорить о первой жене. Но, Саша… — голос становится хриплым, а я сама сейчас — сплошная дрожь. — Ты была так счастлива. А он был верен. Я так считал. Поэтому не стал вмешиваться.

— Ясно, — отстраняюсь. — Это всё уже неважно. Я не смогу быть с ним после этого. Хочу развестись…

Едва успеваю договорить, как Ильдар притягивает меня к себе за талию и… пытается поцеловать.

7. Глава 7

Ильдар.

Мы заходим в лифт и время будто замирает. Александра прижимается к стене:

— ...Хочу развестись, — долетают до меня слова.

Словно заворожённый, нажимаю кнопку стоп и резким движением притягиваю девушку к себе, плохо соображая, что делаю.

Всматриваюсь в её лицо, ощущая горячие, сбивчивое дыхание на своей коже, вижу испуганно-расширенные зрачки, глаза, полные боли и удивления. Остаётся пара сантиметров до притягательных и таких пьянящих губ Саши. Во мне всё закипает, страсть лавой бурлит и не остаётся сил противиться притяжению такой долгожданной и такой запретной женщины, как жена моего брата.

«Наивная Алекса, — звучит в голове насмешливый голос Марата. Он всегда называет её так. — Мягкая и податливая, словно пластилин. Лепи из неё что хочешь, она только будет счастлива услужить. Тебе бы такую же найти, братишка. Поверь, в постели она словно искусная рабыня любви. Выполняет любую мою прихоть».

Алекса резко отталкивает меня, приходя в себя после секундного оцепенения. Её щёки пылают, глаза горят возмущением. Но на мгновение, мне кажется, что я вижу в них что-то ещё, что-то цепляющее за душу.

— Ты такой же, как твой брат! Держитесь от меня подальше вы оба! — зло произносит она сквозь стиснутые зубы. — Мерзость…

Последнее слово бьёт по мне так, что приходится стиснуть зубы. На лице играют желваки, только осознав это, я пытаюсь расслабиться.

Отстраняюсь, сжимая челюсти до боли, задерживаю дыхание. Чертовски неприятное сравнение с Маратом и обидное, но сейчас не самое подходящее время её в чём-либо разубеждать. Ясно, что она не в себе, а я повёл себя как идиот.

— Извини, не хотел, — говорю я хриплым голосом. — Сам не знаю, что на меня нашло.

Во рту сухо, ладони вспотели.

Нет, я так не могу. Не могу воспользоваться её ранимостью и безысходностью. Что на меня нашло? Веду себя как дикий зверь, давно поджидающий добычу.

Отвожу взгляд, сую руки в карманы, чтобы скрыть дрожь в них.

— Тебе есть куда пойти ещё кроме дома твоей…матери? — спрашиваю я, когда лифт открывается на первом этаже.

— Не знаю. Наверное, нет, — Александра выходит первой. Её голос звучит отрешённо, я понимаю, что она сейчас далеко. Не со мной. С мужем. В мыслях о том, насколько глубоко его предательство. Любовница — не так страшно. А вот то, что Марат выделывал эту же любовницу из жены несколько лет…

Я задерживаю взгляд на её точёной и изящной фигуре, гордой, величественной осанке, упругих ягодицах, обтянутых тонкой материей. Машинально облизываю губы.

Какой же придурок — мой брат! Такую женщину променять на… Аллу.

Вспоминаю, как бывшая Марата, как-то перебрав на одной из вечеринок, не могла сесть за руль, и брат попросил её забрать, отвести домой. Так, прямо там в машине, пока мы лавировали в потоке автомобилей, я только и делал, что отбивался от её шаловливых ручек, которыми та всё пыталась расстегнуть мне ширинку. Брату я этого не рассказывал, а Алла, видимо, позже и не вспомнила свои выкрутасы, потому что, как ни в чём не бывало, продолжала общаться со мной.