- Мне нужен напарник. Составите компанию, доктор Полина?

Смотрит на меня как на дебила. Ну и действительно.

- Я приставать не стану. Мамой клянусь.

Она оскорблённо поджимает губы, но поднимается и идёт ко мне.

- Что расстроилась, что приставать не буду? – нарочно подначиваю Ромашку, но только лазурь в её глазах темнеет, а в остальном само спокойствие.

- Мамой клянутся только те, у кого её нет или не ценят её.

Вот! Получи фашист гранату и выдохни. Останавливается напротив меня. И ждёт.

- У меня маман есть. Жива и даже более того, активно посещает мои соревнования, чем крайне смущает моих поклонниц.

- Рассказывает им о способах контрацепции?

Я коротко хмыкаю и кручу указательным пальцем в воздухе, чтобы девушка повернулась ко мне спиной.

- Повернись спиной, пожалуйста. И я покажу приём, – прошу Полю, когда мой намёк не находит отклика.

Она осторожно разворачивается, продолжая за мной следить. Такая боевая мышка, что с трудом сдерживаю себя от желания снова превратиться в кота и сожрать негодницу.

- Вот так, – плотно прижимаюсь к женской спине и завожу левую руку вокруг её шеи, слегка обхватывая в имитации удушения. – Естественно правой рукой.

Теперь моя ведущая конечность поднимается максимум до угла в сорок пять градусов и ни о каких приёмах речи не идёт. Довыёбывался, так сказать!

- Нейропатия, – тихо выдыхает Ромашка, и с её уст это звучит как пятая симфония Баха.

- Вам виднее, доктор Полина, – хриплю я и не удержавшись веду носом по краю маленького ушка с перескоком на шею. Вдыхаю запах лета и тонкого парфюма её волос.

- А обнюхивание противника является частью приёма? Психологическое запугивание?

Улыбка непроизвольно трогает мои губы, но я её тут же прячу за усмешкой.

- Будешь много дерзить, доктор Полина, снова поцелую. Мамой поклясться? – тихо угрожаю своей боевой мышке.

- Не стоит, Илья Сергеевич. Я понимаю с первого раза.

Наши объятия затянулись, о чём мне и напоминают, пытаясь их разомкнуть. Выпускаю жертву, пока она мне руку не отгрызла.

Я определённо что-то не то ляпнул, так как прямая до одури спина и опущенный взгляд Ромашки говорят сами за себя. Ей вдруг стало некомфортно рядом со мной.

А вот тут хотелось бы разобраться. Откуда такие резкие скачки напряжения?

5. Глава 4

Полина

Это какой-то бред! И самое ужасное, что я в нём активно принимаю участие, словно жизнь меня ничему не научила!

А ведь какие это оказались первоклассные уроки.

- Полина, ты сегодня и ночевать будешь на улице? Почти двенадцать, а ты всё рефлексуешь.

Это мой двигатель «прогресса» Алла, которая уже в третий раз звала меня в дом.

- Иду, – тихо отозвалась я и с глубоким выдохом поднялась из шезлонга.

- Поль, что случилось?! На тебе весь вечер лица нет, – взволнованно щебечет Алла и тянет меня в сторону нашей кухни. – Это всё из-за спортсмена, к которому тебя приставили сегодня?

Просто киваю. Отпираться нет смысл. Несмотря на обширность территории центра, новости здесь разлетаются со скоростью ветра. Этакая деревня.

- Чай мятный будешь? – тихо хриплю я, выворачиваясь из заботливых объятий подруги.

- Буду. Ты в принципе готовишь так, что я и тарелку сожрать готова.

Смущаюсь комплимента и прячу лицо в шкафу с полками, где хранится моя коллекция чая. Это одно из немного, что я забрала с собой, сбегая от мужа.

От воспоминаний месячной давности бьёт холодным потом и сорванным дыханием.

В тот день Адам перестал держать лицо, словно выпустил своего внутреннего зверя на свободу. Он прилетел с работы уже спустя два часа, как ушёл туда. Я вышла его встречать, и в это же мгновение пальцы мужа сжались у меня на горле.