Я прогибаюсь. Не выдерживая накала, сдаюсь первой, отвернувшись к дверям. Кровь рывками стучит в висках, а фантазия зачем-то дорисовывает то, чего не было и быть не может.

- Проходите, – открываю замок и едва не ломаю ручку, так спешу оказаться вне личной зоны боксёра. – Присаживайтесь, пожалуйста, на кушетку и расскажите, что случилось и какие жалобы на данный момент.

Пока мой пациент располагается, я включаю комп и открываю новую историю болезни. Сириус молчит, начиная с момента моего «отказа», и это почему-то щекочет мои нервы ещё больше, чем откровенные подкаты.

Усаживаюсь поудобнее за столом и замираю перед экраном, собираясь ответственно выполнить первую функцию медика – заполнить тонну бумажек, а теперь с введением электронных карт болезни, тонну гигабайт жёсткого диска.

Спустя несколько минут красноречивой тишины приходится всё-таки перевести взгляд на моего молчуна. Может спит уже.

Сириус не спит, но и не выказывает своего интереса к моей персоне. В его ушах беспроводные наушники, в левой руке мобила, в которой он и зависает, а сам спортсмен уселся на кушетку спиной к стене, что и служила ему опорой.

Звезда обиделась на меня. И это на мой взгляд, какой-то детский сад, но ведь предупредили. Чего я хотела?

Деваться мне просто некуда, поэтому встаю и иду к нему сама, прихватив ручку и планшетку с чистыми листами. Придётся после перепечатать.

Подхожу к кушетке, всё-таки надеясь на адекват со стороны боксёра, но меня ожидает очередное фиаско. Чемпион меня в упор не замечает.

Вздыхаю от всей души и представляю его маленьким ребёнком, который, возможно, просто боится боли или врачей. Главное, Поля, не обращать внимания на тонну мускулатуры тела этого «мальчика».

Освободила руки и слегка нагнувшись по очереди извлекла наушники, где играла какая-то незнакомая медленная музыка. Их убрала к своей планшетке, и наткнулась на нечитаемый взгляд напротив.

Потрясающие глаза. Как магнит для меня.

Незаметно прочищаю горло и сглатываю ком, прежде чем самостоятельно прикоснуться.

Одной рукой подхватываю правую кисть, что якобы расслабленно лежит на мужском бедре, и тяну на себя. Боксёр напрягается и подчиняется моей просьбе выпрямиться. Телефон он тоже откладывает в нашу кучку вещей слева на кушетке.

Подключаю вторую руку и перехватываю ею его травмированную конечность за локоть. Едва начинаю отводить руку вверх, как мышцы под моими пальцами начинают дрожать и сопротивляться, а на лицо Сириуса набегает тень.

- Илья Сергеевич, нужно расслабить руку.

- Илья. Просто Илья, – тихо и одновременно яростно, что у меня мурашки по позвоночнику.

Я подчиняюсь. Мне надо хотя бы его нормально осмотреть, чтобы вынести предварительный диагноз.

- Илья, пожалуйста, максимально расслабьте руку.

Он подчиняется.

Вывожу руку на разные позиции, оценивая болевой порог по промелькивающим гримасам на лице боксёра, да по степени напряжения мышц.

Большего я вряд ли теперь от него получу. Со мной звезда более общаться не желает. Брезгует, раз я отвергла его любезное приглашение интима.

И снова Поля отвлеклась, чёртовка такая! А ведь человек реально страдает, и неважно какой у него характер или заскок.

Медленно прохожу пальцами по его тёплой коже от запястья до локтя, слегка разминая сильные мышцы, перехожу к плечевой группе и тут сплошное сопротивление. Чем выше, тем хуже. Картинка с диагнозом начинается складываться в моей голове.

Конечно, рассказ о случившемся мне бы очень помог в выставлении точного диагноза, но сейчас я не риску открыть рот. По крайней мере не раньше, чем закончу осмотр всего тела.