Видимо, в один день я не смогу превратиться из слабого котёнка в дикую пантеру. Всё, что я месяц старательно прятала на дне памяти, теперь разом хлынуло наружу, обжигая болью и страхом.

- Алла, я хочу уехать, – в панике от безысходности пячусь к ней, единственной, кто не обидит.

- Конечно. Я сейчас вызову такси.

Она обхватывает меня за плечи, пытаясь заглянуть в лицо, но я прячусь за распущенными волосами как за ширмой.

- Я вас отвезу, – решает Илья, вставая близко у меня за спиной, но не прикасаясь. – Так безопаснее.

Он и безопасность в одном предложении – сегодня это звучит как насмешка века, но Алла соглашается. Я же просто хочу поскорее в свою комнату, где никого не будет.

У звезды бокса шикарная спортивная машина под стать ему – агрессивная и быстрая, но я просто спешу укрыться от внимания толпы и мира в принципе на заднем сиденье. Хмельнова забирается следом за мной.

‐ Полина, успокойся. Всё хорошо, – шепчет она мне, переплетая пальцы наших рук. – Тебя никто не обидит.

И мозгом я понимаю. Понимаю, что мир не рухнул, да и вся эта ситуация с Алексеем и его сломанным носом не стоит выеденного яйца, но … приступ панической атаки уже набирает обороты.

- Мне надо домой, – шепчу ей, и в машину на место водителя садится Илья.

Его взгляд находит мой через зеркало заднего вида, и несколько секунд мы пытаемся прочесть мысли друг друга.

Но я сдаюсь первой. Не хочу! Ничего не хочу!

Наша поездка, слава богу, не занимает много времени, но мне хватает и этого. Всю дорогу ловлю на себе взгляд напряжённых и хмурых глаз Сириуса, от которого мне не по себе, и поэтому едва щёлкают дверные замки машины, я вылетаю из салона и бегу со всей скорости к домику.

Шпильки мешают, застревая в декоративных камнях дорожек, и больно выламываются суставы, но я не замедляюсь. Уже только у себя в комнате позволяю выдохнуть загнанному телу, и меня сразу накрывает.

Озноб бьёт крупной дрожью, что едва не стучу зубами. Сбрасываю обувь, кидаю на постель сумочку, хватаю с кровати плед, и забиваюсь в самый дальний угол комнаты, где меня не будет видно от двери и окон.

Кутаюсь в пушистую и тёплую ткань с головой, пытаясь согреться. Из последних сил пытаюсь блокировать прошлое, но оно настигает, рвёт душу и срывает одним движением все корочки с ран.

Кричу от безысходности, а слёзы градом льются по щекам. Вот она я непутёвая!

Мне было двадцать два, когда я, юная, нежная и лишенная с рождения права голоса, познакомилась с Адамом. Его на мой день рождение привёл отец.

- Полина, это Шайберг Адам Львович – мой юрист и твой жених.

Я удивилась, но ещё и влюбилась с первого взгляда.

Адам красивый и статный мужчина, старше меня на пять лет, божественно улыбался мне весь вечер, любезно поддерживал со мной беседу и даже танцевал.

На следующий день мы сходили на свидание в ресторан, а через месяц в нём же поженились. И я была самой счастливой невестой рядом с самым прекрасным и любимым женихом. Такой лав стори желала для себя почти каждая девушка.

Мама, сколько я себя помню, учила меня быть полезной для мужчин, скромной и тихой. Сначала уроки послушания я прилежно демонстрировала для моего отца, потом для мужа. Даже специальность в профессии мне подбирали соответствующую, и я одна из немногих, кто дополнительно проходила курсы различного массажа и приёмов нетрадиционной медицины.

Мой любимый муж стал единственной величиной в моей жизни, предметом моего слепого обожания.

Меня не понимали подруги, когда я отказывалась от встреч, чтобы не оставлять мужа без внимания. И вскоре, по совету Адама, я полностью отреклась от этих «бестолковых прожигательниц жизни».