Теперь публика вокруг нас стала оживляться, а парень, что стоял позади с Аллой, кидается с матами в нашу сторону. И я, бляха, не против и просто жажду продолжения. Этот хоть не похож на прилизанного суслика-блондина, и возможно, наш «разговор» продлится на один удар дольше.

Полина тоже кидается ко мне и что-то говорит, и я чувствую жар её ладони на своей груди, но на всякий случай не отвлекаюсь. Правой рукой на сколько хватает силы и объёма движений вжимаю в себя тонкую талию.

- Боже, Павлушка, а ты то куда?! – громко ржёт Алла, хватая парня за плечо, при этом продолжая снимать нашу встречу на мобильный. – Болик, помаши маме ручкой и скажи «Прив-е-е-т».

К моему неудовольствию парень тормозит и зло смотрит на меня, а потом смачно сплёвывает в сторону и прячет взгляд. Всё ясно. Боец сдулся.

Подхватив своего воющего на всю округу по ходу дела другана, они неровной походкой двинули в сторону парковки такси.

- Сириус, это было красиво. Я всё сняла. Если хочешь, потом скину.

- Да нахрена оно мне надо, – морщусь от воспоминания жалкой морды Лёлика, когда тот понял, что сейчас занюхает мой кулак.

Вокруг нас на расстоянии взволнованно рокочет толпа, что я призывно обвожу тяжёлым взглядом каждого, вдруг кто-то желает составить мне партию. Выпустить весь пар с одного удара у меня естественно не вышло.

Желающих нет, и все быстренько стали расползаться по своим делам.

- Господи, это ужасно! – слышу нервное от Полины, что активно, но соблюдая осторожность, снимает мою больную руку со своей талии.

- Что именно ужасно, Ромашка? – пытаюсь выдохнуть и успокоиться, переключаясь на тепло и запах моего доктора.

Она смотрит на меня расширенным от страха глазами.

- Ты. Зачем ты сломал ему нос? За что?

В тихом голосе звучит разочарование и обида. Приехали, твою мать!

12. Глава 11

Полина

Это как кошмар наяву, где сон и реальность по одну сторону.

Взбешенный Илья, охамевший Алексей и я. Кровь рывками попадает в сердце, а мозг туманит воспоминанием.

« - Адам, зачем ты его ударил? – верещала я, подрываясь из машины к мужчине, что постоянно продавал цветы на нашей улице.

Тот после мощного удара мужа рухнул без сознания на дорожку перед нашим домом.

‐ Затем, что могу, ибо нехрен таскаться к моему дому со своими черенками и пестиками.

- Адам, но так нельзя!

- Полина, пошла обратно в машину и не смей выходить оттуда без моего разрешения. Без бабского мнения разберусь!»

Цветы, удар, кровь… Господи, в моей жизни всё повторяется!

Меня обжигает пониманием, что я наступаю на те же грабли. Илья не станет слушать меня, жертву домашней тирании, как назвала меня Алла. Я же снова прогнусь под его давлением, и снова старый жизненный круг, только в этот раз удар от своего мужчины я могу и не пережить.

- Господи, это ужасно! – наконец-то, вырывается из меня хоть какой-то звук.

Ошарашенная собственными открытиями я теряю голос до едва различимого писка.

- Что именно ужасно, Ромашка? – отрывисто бросает Илья, и меня ещё больше скрючивает от желания как можно скорее уйти, а ещё лучше спрятаться.

От него. От своих воспоминаний. От мужа.

Да только впервые страх – повторить опыт прошлого, рождает желание защищать саму себя.

- Ты, – заикаясь заявляю Илье. – Зачем ты сломал ему нос? За что?

Сириус молчит, да мне и не нужен его ответ. Я его и так знаю.

«Потому, что могу».

Шарахаюсь подальше от боксёра, так как его медовые речи и нежные прикосновения для меня как та отрава для мышки, как свет для несчастного мотылька.

- Ромашка, – только и произносит недовольно Илья, как я уже мысленно бегу.