– Егор, побереги жену, – бурчит тёща и продолжает давить на дверь, чтобы я убрал ногу.

Смотрю в глаза жене пристально, неотрывно. Не могу разорвать эту связь. Она отводит взгляд первой.

– Уходи, Егор.

– Уходи, уходи, – как эхо твердит Наталья Николаевна.

Здравый смысл подсказывает, что надо уйти. Маша и так на пределе, вижу это по её мелко дрожащим пальцам. Но не могу. Не могу бросить её в таком состоянии. Её надо успокоить, обнять, ладонью массировать спину, чтобы снять напряжение с поясницы и её хрупких плечиков. Между нами два метра, а ощущение будто нас растаскивает по разные стороны пропасти. Как же гадко и тошно. Словно сердце выдрали.

– Маша, – шепчу тихо. – Прости.

Она качает головой, закрывает лицо ладошками и уходит вглубь квартиры.

– Ты, что хочешь, чтобы у неё преждевременные роды начались? – гневно смотрит Наталья Николаевна. Мне приходится отступить. Конечно же, я не хочу ничего подобного. Мои девочки – это самое дорогое, что есть в моей жизни.

– Я вечером приду.

– Не надо. Ты же видишь как ей плохо. Дай ей отойти.

Я убираю ногу, и дверь тут же захлопывается перед носом. Словно крышка гроба.

Я остался один. По собственной глупости. Тру переносицу, в голове всё ещё гудит и пульсирует. А в груди скребёт тоска.

Спускаюсь вниз, вызываю такси. Вести машину я сегодня не в состоянии. Вдыхаю прохладный воздух, внутренности скручивает. Даже когда в речном деды грудак пробивали и казалось, что дышать нечем, не было так больно. До меня всё яснее доходит – что же я натворил?! Сукаа!

Злость на себя, на друзей пробивает насквозь. Ведь знали же, как я дорожу семьёй.

Подъезжает такси, я сажусь на заднее сиденье и набираю первым Миху.

Долгие гудки бесят. Спит, козел ещё – всё равно дозвонюсь. Снова набираю. Через десять минут ,наконец, берёт трубку.

– Здоров. Ты чего звонишь в такую рань? – отвечает сонно и зевает.

– Рассказывай, как так получилось, что я проснулся в чужой квартире с бабами?

– А чё не понравилось? – ржёт.

–Так ты это специально сделал? – меня прошибает пот. Убью козла.

– Да ну, Волох. Ты же меня знаешь, я бы не стал. Просто думал, ты сам решился.

Меня немного отпускает, всё-таки с Мишкой мы с училища дружим. Всё прошли: и огонь, и воду. Но тогда кто? Неужели я сам?

– Так это я девчонок вызвал?

– Я, если честно, не знаю. Да по барабану вообще. Хорошо же посидели.

– Тебе хорошо, а Маша вчера нас видела.

Повисает тишина.

– Серьёзно?

– Нет, блин шучу.

– И что теперь? – реакция Миши подтверждает, что он непричастен. Так притворяться он вряд ли бы смог с похмелья.

– Не знаю. Она уехала к матери.

– Так дуй за ней.

– Миха, не лезь. Без тебя знаю. Ты лучше расскажи, что было. Я не помню

– Так. Ну это…в салоне ты с кем-то разговаривал, потом начали отмечать , потом решили попеть. Кажется, Жека предложил, и мы поехали в “Рио”. А там…Ко мне рыжая подошла. Утащила меня на танцпол. Я не видел, где ты был.

– Жеку спрошу тогда…– уже нет сил слушать это всё. Сам разберусь.

– Ещё Маша звонила, твой телефон на столе лежал, а тебя не было. Я и взял.

– Ты разговаривал с ней?

– Ну да. Она, кажется, спросила где мы.

– И ты ответил?

– Ну да. А что, врать должен был?

В голове проносятся обрывки то ли сна, то ли реальности. Громкая музыка, красный свет, женские ласки и Маша, которая смотрит на меня. А вдруг это не сон и это всё было на самом деле. Бросаю трубку, чувствую, как накатывает омерзение, а вместе с ним тошнота. Такси тормозит перед домом и я, можно сказать , выбрасываюсь из него, чтобы подышать. Хреново.

Я всегда мечтал о дружной семье . Развод родителей, жизнь с отцом, кадетская школа , речное училище научили ценить людей. И сейчас я не понимал себя. Как я мог предать ту, которой добивался так долго, которую люблю больше жизни.