Слеза опять стекает по щеке. А горло схватывает спазм.

Если уж мой Егор предал, то на остальных тем более нет смысла надеяться и пытаться найти верного. Но как не хочется повторять судьбу мамы. А именно это и ждёт меня в будущем. Я останусь одна, буду воспитывать дочь, не верить мужчинам, по ночам плакать в подушку от тоски и желанию, ощутить на себе сильные руки…так же, как мама.

Наверно, в таких случаях женщины и начинают верить в проклятье рода. А дело, наверно, не в проклятьях и чёрной магии, а в том, что все мужчины полигамны. И только от женщины зависит, простит она его или нет. Кому-то важнее собственное достоинство, а кто-то боится одиночества и прощает.

Я боюсь, но прощать не хочу. Надо просто пережить это всё. Лежу на диване в гостиной, по телевизору идёт какой-то музыкальный канал. Мамина кошка Муська, злая стервозная дура, запрыгивает на спинку дивана и усаживается на пульт, лапой нажимает кнопку громкости и на всю квартиру разносится голос Кипелова:

“Я бы мог с тобою быть,

Я бы мог про всё забыть,

Я бы мог тебя любить,

Но это лишь игра”.

Я начинаю подпевать. Грудь ломит от невысказанных чувств. Голос набирает силу. Сажусь на диване, а потом встаю. К концу припева уже ору в полный голос.

“В шуме ветра за спиной

Я забуду голос твой,

И о той любви земной,

Что нас сжигала в прах,

И я сходил с ума...

В моей душе нет больше места для тебя!”

Последнюю строчку кричу стенке, будто это Егор. Выплёскиваю всю боль, всё, что копилось и накручивалось в последние дни.

Испуганная мама забегает в комнату.

– Машунь ,ты чего?

Я не отзываюсь. Продолжаю петь, даже когда играет гитарный проигрыш, я продолжаю повторять, как мантру.

“В моей душе нет больше места для тебя”.

Песня заканчивается, мама убавляет звук.

– Доченька, а давай в гости сходим куда-нибудь?

Мотаю головой. Этого ещё мне не хватает. Весь вечер натянуто улыбаться и чувствовать, как все меня жалеют из-за мужа-изменщика. Снова иду к дивану, внутри опустошённость и слабость. Ложусь, очень хочется спать.

– Маша, ну нельзя же так. Свет клином не сошёлся на этом Волохове. Есть и другие хорошие мужчины. И ребёнок это же не проблема. Вон Сашка тёти Ирин сошёлся, так у неё двое от другого. И ничего.

Я молчу, чтобы не обижать маму. Не чувствую я себя бракованным товаром только из-за того, что беременна и ребёнок будет от другого. Это они привыкли так воспринимать женщину с ребёнком, как с прицепом.

У меня так не будет.

______________________________

Мария Волохова

8. Глава 7

Медленно открываю дверь. Прислушиваюсь. Из кухни доносится шум воды. Беру в шкафу биту, которая там лежит как раз для непрошеных гостей. Тихо ступаю по полу. Не хватает ещё воров или…

Из-за угла на меня выходит женщина пятидесяти лет, в наушниках. Завидев меня, начинает истошно орать, так что у меня закладывает уши.

– Тс-с-с, – тяну тихо и подношу указательный палец к губам.

Она замолкает.

– Вы кто? – также тихо спрашиваю, чтобы не спугнуть.

– Надежда Егоровна, – шёпотом отвечает она.

– А что здесь делаете?

– Убираюсь. А вы кто?

–Хозяин этой квартиры – Егор Волохов.

– Ой, простите, – женщина закрывает лицо руками и тут же убирает. – Меня ваша жена наняла. Я ей помогаю.

– Извините, не знал. Она ничего не говорила.

Опускаю биту. Ну хоть здесь всё ясно. Устало опускаюсь на кресло.

– А где Мария Сергеевна? Надеюсь, с ней всё хорошо? – женщина растерянно оглядывается.

– Да, хорошо всё. – подтверждаю.

– Я почти всё закончила. Осталась только мелочь. Но если я мешаю, могу уйти.

– Как хотите. Сколько я должен?

– Нисколько. Мария Сергеевна мне за месяц вперёд заплатила.