- Они уже ждут тебя у порога, - явно ухмылялся Толя.

- Замечательно, заявление на развод я подам сегодня же. Додумайся согласиться на него сразу, - сердце сжималось как в тисках, - и я подаю в суд на раздел квартиры и дачи. У мамы точно остались бумаги и выписки с теми деньгами, которые она нам дарила.

- С чего это ты решила, что я отдам тебе квартиру? – сразу стал разъярённым он, - она записана на меня!

- А покупали мы её в браке, - теперь я радовалась его испугу, - и я работала всё время, а ты частенько сидел дома и пил. И мои родители вкладывали деньги за неё. Дача вообще записана на меня.

- Вот и забирай эту халупу, а квартира моя! Пошла ты в задницу со своими судами, я не отдам тебе её и не дам продать! – орал он.

- Ты только и умеешь, что истерить, - я была ужасно довольной и мстящей, - докажи теперь в суде, что она твоя.

Он заткнулся! Молчал несколько секунд, а после спокойно отчеканил:

- Свет, у меня будет сын. Ребёнок, понимаешь? Ты сама говорила и должна понять, что на него нужно много трат и места, а тут будет однушка. Будь человеком, оставь квартиру мне.

Я пожала плечами.

- Расходимся мирно без суда, если дача и машина остаются мне, - заранее знала, что он за свою «любимую» точно не согласиться.

- Ты ахренела?! – взорвался он, - а ещё чего тебе? Ты нихрена не делала, сидела на моей шее, а я тебе либо квартиру, либо машину? А не пошла бы ты в жопу, дура несчастная?!

Стерла слёзы обиды и закусила губу.

- Давай ты подумаешь, прежде чем орать на меня, а после позвонишь и скажешь, что решил. Дарить тебе общее имущество я не буду. Захочешь через суд? Придется делить вообще всё, начиная от счёта твоей мамы в банке, записанный на тебя, заканчивая квартирой, дачей и машиной.

- Думаешь самая умная? – усмехнулся Толя, - ну давай. Попробуем значит делить. И я тебе сразу говорю, что ты останешься с голой жопой, Света. Суд тебя…

А я перебила его:

- Да, и кредит на ЭКО мы делим пополам, - добила бывшего мужа, - долги тоже делятся.

- Ах ты тварь…

Я положила трубку до того момента, как он продолжил лить на меня говно через мобильную связь.

- Всё в порядке, Света? – всё ещё внимательно смотрела на меня медсестра.

Лена. Хорошая такая. Лет двадцати, если не меньше. Красивая и молодая. У неё всё было ещё впереди.

- Какая разница? – сползла по стене на кровать, - больше успокоительного мне вколешь? Я и себя овощем каким-то чувствую.

- Это потому что плачешь постоянно, - сходила выбросить огрызок яблока она, - но оно только сейчас всё плохо. Пара месяцев, и жизнь наладится. Вот что у тебя там случилось, рассказывай.

Я дернула щекой и закрыла глаза.

- Сенька ваш тоже расколупает через час, так что я лучше ему проболтаюсь, чем ты вместе со мной опять реветь будешь, - хмыкнула и попыталась ни о чём не думать.

- Ты просто рассказываешь так надрывно, что у меня сердце рвётся, - пробурчала Лена, - а директор тебе ничего посоветовать не может. Он же как психолог с тобой говорит.

Где-то глубоко внутри было немного смешно от её слов, однако:

- Он со мной со вчерашнего дня как подружка в ужасе вздыхает и лицо кривит, - голос всё никак не мог восстановиться, - а ещё говорит, что ему никто не поверит, что он поймал меня для своей преддипломной практики не в какой-нибудь психушке.

Она закатила глаза.

- Ну не умеет он с женщинами общаться, - хихикнула медсестра, - а ты у него явно какие-то чувства вызываешь, если он с нами всеми строгий и холодножопый, а с тобой так мило беседует. Вон… тапки покупает.

И чего они всё в эти тапки вцепились? Ну купил и купил. Кислотно-зелёные и пушистые. Сказал, что цвет отражает мой внутренний мир. Хотелось его после этих слов этим же тапком да по жопе. Но у меня в тот момент капельницу только поставили, а меня, как только лекарство вводят, сильно куматозит и ведёт.