На ходу меняет она решение.

Сосед, послушный воле Ясмины, поднимается со стула, тихонько желая мне удачи, а затем исчезает в кабинете.

Во время ожидания своей очереди я довольно быстро забываю этого заурядного человека. Мужчины давно не производят на меня впечатления. Самым красивым всегда был и остается муж и по щелчку пальцев, увы, не поменяешь вкусы. Поэтому сейчас этот незнакомец остается в памяти, как нечто обыкновенное, скучное.

Был и не был.

Вскоре наступает моя очередь.

Когда я вхожу, предполагаемая работодательница молча меня оглядывает, указывая место, на которое следует присесть.

Ни один нерв на ее лице не дергается при виде моего лица.

Ни подозрений… ни задумчивости.

Ничего.

Абсолютная холодность.

Я теряюсь в догадках: узнала меня и притворяется?

Или же не знает, как выглядит жена любовника?

Или так хорошо сработала маскировка?

Задумавшись над этими вопросами, занимаю кресло напротив рабочего стола Ясмины.

Представляюсь своей девичьей фамилией, после чего слушаю ее пылкие речи, вопросы, молча киваю или машинально что-то отвечаю на прекрасном разговорном английском, рассказываю о своем образовании на том же языке, но делаю это все отстраненно, словно витаю где-то в другом месте.

Смотрю на ее красоту, богатство, некую властность – все те стороны личности, которые возжелал мой любимый и чувствую, как черная ненависть по отношению к ней зарождается внутри сердца. Ее сложно затушить, да и не сильно хочется. Впервые на моей памяти настолько сильно желаю другому человеку зла. Жажду увидеть её разбитой, всю в слезах, не такой идеально-красивой, а поверженной на коленях.

Такой же, какой была я из-за её эгоизма и вмешательства в мою жизнь.

Даже не понимаю, как проходит собеседование, устраиваю ли работодателя, потому что все чувства и мысли синхронно взорвавшись внутри меня, своим шумом полностью перекрывают восприятие реального мира.

С большим усилием я выбираюсь из когтей ненависти, когда Ясмина прекращает допрос, отвечая на мобильный телефон.

Видимо, звонок слишком важен.

Она выглядит очень взволнованной: резко поднимается и уходит к окну, подальше от меня, чтобы не услышала беседы, почти шёпотом говорит:

– Что вы мелите? Как это анализы подтвердили, идиоты!? Я на противозачаточных, как такого могло произойти!?

Я не знаю, чем закончилось собеседование: приняли или же нет.

Этот ответ узнаю на следующий день.

В этот же – не понимаю ничего: я ослеплена жгучей яростью и ядовитой болью, уничтожающей мою душу от понимания, что любовница моего мужа беременна.

Косте всегда с легкостью удаётся превзойти любые свои достижения.

И даже в плане предательства он этого достигает.

Эта шокирующая новость вонзается ледяной иглой в самое сердце, и оно окончательно леденеет, покрывается толстой коркой льда и, возможно, больше никогда не сможет любить.

В очередной раз ощущаю, как в момент страшного осознания сути подслушанного разговора у меня, словно почва уходит из-под ног.

Уже дома после всего произошедшего, на протяжении длительного времени уставившись в одну точку отрешенным взглядом, вдруг загораюсь еще большим желанием испытать удовлетворение от наказания грязных предателей. Вдохновение разливается сладострастным нектаром, теплом согревает истерзанную душу.

Это желание мести спасает от тоски, не позволяет чувствовать себя жертвой, лить слезы.

Не сейчас. Слишком рано быть слабой.

Эта жажда возмездия настолько огромная, такая неутолимая и яркая, что занимает все место в моем сознании, давая силы на дальнейшую жизнь.

Чем еще удивит муж?