Мои коварные мысли прерывает звонок пропавшего мужа:

– Ириш, я задержусь. Инге необходима помощь. У нее здесь прорвало чёртов кран! – муж аж натужно пыхтит в трубку.

– Конечно, дорогой. Не перетрудись, – якобы поддерживаю труженика, а про себя желаю ему замучиться до предсмертного состояния.

***

– Меня зовут Эльвира Васильевна. Прошу следовать за мной, вы опаздываете! Как вас зовут? – весьма нерадушно меня встречает в доме любовницы женщина, олицетворяющая всю мрачную строгость этого мира. Образец холодности и надменности. Строгий брючный костюм, маленький удобный каблук, волосы практично собраны в пучок. Минимум косметики.

Сначала увидев ее, предполагаю, что передо мной одна из хозяек дома, уж больно властно держится, как будто имеет полное право на все находящееся здесь имущество.

Но постепенно по манере речи и по разговору понимаю: женщина – управляющая этого особняка-имения. Глава над прислугой. Распорядительница, обеспечивающая уют и порядок в этом огромном роскошном дворце.

После того, как официально представляюсь, мы начинаем путь по ослепительно богатому дому.

– Вам предстоит пятиминутное собеседование лично с хозяйкой дома. За время ожидания своей очереди вы не должны здесь ничего сломать, испортить, а также строго запрещается покидать то место, в которое я вас сейчас отведу. И, дорогая, вам здесь не музей, нечего так таращиться!

Последнее она высказывает весьма пренебрежительно: видите ли я имею наглость задержать свой взгляд чуть дольше положенного на огромной статуе обнаженного мужчины, выполненного в полный рост и прикрытого лишь фиговым листом благопристойности.

Сие чудо располагается в огромном зале при входе, намеренно притягивая всеобщие взгляды посредством откровенности.

Хочешь не хочешь, а засмотришься. Впрочем, такая цель и была у этого объекта. Поразить гостей и не важно чем.

От последних ее слов испытываю даже легкую обиду. Женщина ведет себя так, будто знает, что сейчас побегу красть все их столовое серебро и крошить-ломать ценное имущество дома.

Эх, бабулька не знает, с кем связалась…

– Просто никогда не видела таких потрясающих ягодиц ни у одного живого мужчины, вот захотелось потрогать. А вам не хочется притронуться к мужскому великолепию? Или вы уже в свое время натрогались?

Когда вижу лицо старухи Шапокляк, становится ясно, что первые минуты реализации моего плана начинаются не лучшим образом, хотя это с какой стороны посмотреть.

Может быть наоборот: она запомнит меня среди горы безликих претенденток.

– Судя по манерам, вы в детстве были лишены воспитания, – строго резюмирует она.

– А судя по вашему поведению и, если уж мы перешли на оскорбление личности, могу предположить: у вас нет детей и мужа, дома вам одиноко, а эта работа – ваша отдушина, поэтому вы такая колючая. Однако, такой образ жизни – это даже хорошо, вам не довелось пострадать от представителей крупнорогатого скота.

Что самое интересное, на протяжении всего оскорбительного разговора мы так и идем по многочисленным коридорам, ни на секунду не останавливаясь и не поворачиваясь друг к другу. Поэтому быстро подходим к нашей конечной точке.

Эльвира Васильевна приближается к большим двойным дверям. Раскрывает их.

– Занимайте свое место в очереди претенденток. Прекрасно, я могу не волноваться, с таким характером вы не пройдете собеседование у Ясмины Демидовны. Что ж, желаю вам НЕудачи и надеюсь, мы больше не увидимся.

– Взаимно, Эльвира Васильевна. Взаимно, – слегка кланяюсь ей и прохожу внутрь.

Здесь оказывается очередной коридор, ведущий в одно из крыльев дома.