Но сил спрашивать нет. Как и получать ответы. Если мне ответ без конкретики не помог, то остальные точно все сделают еще хуже.

Вытерев щеки, поднимаюсь на ноги и наклоняюсь, чтобы снять ботиночки. Рома склоняется и тянется к молнии, но я отталкиваю его руку.

– Я сама, – говорю хрипло.

Он молча небрежно бросает цветы на комод, а потом снимает верхнюю одежду и обувь, после чего идет на кухню. Я же запираюсь в ванной.

Раздевшись, становлюсь под теплые струи душа, позволяя им омывать мое тело.

Уже не плачу, потому что слез нет. Да и сколько можно? Теперь мне надо как-то отыскать в себе силы, чтобы найти работу и уйти от мужа.

Может, пока не говорить ему, что ухожу? А вдруг выгонит? Квартира-то его. Вдруг он захочет привести сюда свою любовницу?

А если не говорить, то как тогда мне жить с ним? Как каждый день смотреть на любимого мужчину, который меня предал? Растоптал все мои чувства.

От мысли о том, что он переспал с этой Лизой, снова начинает мутить.

Да что говорить о сексе, если мысль даже о простом поцелуе, свидетельницей которого я стала, рвет душу на миллионы осколков?

Судорожно втянув в себя воздух, наконец беру мочалку, чтобы помыться.

А когда выхожу из душа, Роман уже в гостиной.

Тащусь в спальню, где переодеваюсь в теплую пижаму и носки, потому что меня начинает знобить. Иду на кухню, чтобы заварить себ чай. Слышу, как из гостиной доносится звук работающего телевизора. Почему-то это убивает меня. Я просто не понимаю, как можно смотреть что-то, когда у нас в семье трагедия. Проблема такого масштаба, что мы можем потерять все, что строили годами.

Мне очень хочется собрать свои вещи, хлопнуть дверью и уйти.

Моя попранная гордость просто кричит о том, что так и стоит поступить. Что для меня это единственно правильный выход.

Только вот идти некуда. Пока некуда.

Обещаю себе, что еще сегодня дам себе время принять все, что со мной произошло, а завтра обязательно возьму себя в руки и найду выход.

Впервые в жизни я задумываюсь над тем, почему у меня нет подруг. Я общительная хохотушка, которая любит вращаться среди людей. А вот как-то так сложилось, что не обзавелась подругой.

Ленка, с которой дружила в школе, сама откололась, когда я растворилась в Роме.

Таня из института после его окончания родила ребенка, и они с мужем уехали жить за границу. Мы еще созванивались пару раз, но потом у каждой началась своя жизнь, и все, что нас связывало, постепенно сошло на нет. Остались только сообщения два раза в год – на день рождения и Новый год.

Получается, Рома заменил мне всех – подруг, членов семьи, коллег. Я общалась только с ним. И теперь мне даже не то, что некуда уйти, мне некому даже пожаловаться на мужа.

У нас, конечно, есть друзья. Но они не настолько близкие, чтобы я могла прийти к ним и попроситься пожить или одолжить денег. Собраться на праздники, вместе сходить в кино – да, это как раз для наших с ними отношений.

Как хорошо, что в этом году мы с Ромой решили праздновать годовщину свадьбы вдвоем. Такая дата важная. Я хотела приготовить вкусный ужин, зажечь свечи. Даже выбрала неделю назад такие красивые. Красные с едва заметными светлыми сердечками. Но теперь этот ужин никому не нужен. И все мои старания по подготовке летят коту под хвост.

А если бы мы позвали гостей? Сейчас пришлось бы отменять праздник и выдумывать причины, почему так произошло.

Залив ромашковый чай кипятком, кутаюсь в теплую кофту пижамы и сажусь на кухонный уголок. Подперев висок ладонью, смотрю на улицу. Там поднимается ветер. Уверена, он ледяной. Такая сейчас погода.