– Можно, – ободряю его, – Заслужил. Но это в порядке исключения. И никакой газировки. Согласен?

– Ура! Спасибо, Игорь! – радуется сын.

«Сын» – иногда у меня прорывается это слово. Но никогда вслух – только мысленно. За все эти три года Кир меня отцом так ни разу и не назвал. Да и чему удивляться? Его родной отец, тот, что в свидетельстве о рождении значится, жив и здоров. И как не странно, Кирюша его до сих пор помнит, хотя Глеб, с момента развода с Олесей, сына ни разу не навестил. Первый год пацан прям бредил папой. Постоянно про Глеба у Леси спрашивал, правда потом поутих, но я чувствую, знаю, что помнит. Не хочу его «ломать», поэтому и не лезу, не навязываюсь. Игорь так Игорь. Главное же отношение, а не то, как тебя называют.

Я его очень люблю. Как родного. И мне кажется, что это взаимно. Так что жаловаться мне не на что.

По дороге в пиццерию набираю Лесе. Хочу предупредить, что задержимся и узнать, как она к врачу сходила. Звоню снова и снова, но жена упорно не отвечает. Возможно телефон на беззвучный режим поставила. По прошествии получаса начинаю немного волнуюсь и испытываю явное облегчение, когда она наконец-то перезванивает.

– Игорь, прости, не слышала твои звонки. Телефон на беззвучном был. Вы скоро приедете? Давайте, как освободитесь – домой сразу, – её голос какой-то напряженный, не такой как всегда.

Чувствую как в груди холодеет. Неужели доктор ей что-то нехорошее сказал? Мысленно я уже дома – хоть сейчас сорваться готов. Но пугать Кирилла почём зря не хочется, поэтому сдерживаюсь и стараюсь своё волнение не показывать. Пусть мальчишка поест спокойно.

Пока Кир свою порцию точит, заказываю круг гавайской для Леси. Она её любит. Да и, судя по голосу, ей сейчас точно не до готовки. Мы-то с Кирюхой поели, а она голодная наверное.

Домой добираемся быстро и без приключений – повезло с трафиком. А дальше – словно в другую реальность попадаю. Захожу и какой-то кошмар начинается. К чему-чему, а к появлению Инги с ребёнком я точно готов не был.

В душе раздрай. Смотрю на спящую девочку, в переполненные слезами и болью глаза жены и полным скотом себя ощущаю: не уберёг, позволил случиться тому, что случилось.

А ведь буквально на днях думал охрану нанять. К соседям в понедельник бомж во двор забурился, так у нас вся улица гудела. Многие тут же секьюрити в штат включили. Многие, но не я! Дурак! Идиот безответственный! Понадеялся, что случай единичный, а вышло вон оно как. Будь у нас охрана, Инга бы даже на территорию не зашла, не то что в дом…

Убеждаю Лесю, что никакого отношения к этому ребёнку не имею. Но чувствую, что жену сомнения мучают.

– Мне очень хочется тебе верить, но как быть вот с этим? – говорит она и протягивает мне документы девочки.

В свидетельстве о рождении, в графе «отец», моё имя значится и тест ДНК положительный. Вот же чёрт! Такая ярость внутри закипает. Никогда не бил женщину, но будь сейчас Инга здесь, придушил бы гадюку собственными руками. Чувствую, что до чёртиков устал от этого безумия. Опустошение полное. Всё настолько вышло из-под контроля, что куда уж хуже.

Но оказывается очень даже есть куда. «Папа». Одно лишь слови и мир переворачивается, поддав мне с разгону под дых.

– Где твои ключи, Игорь? – срывающийся голос Леси и в глазах смесь страха, боли… надежды.

Как я могу ей сказать, что со вчерашнего вечера их не видел? Второй день, как Кирюшка своими двери открывает. Сегодня в офисе всё перерыл, думал, что машинально куда-то положил, что отыщутся. Но поиски результата не принесли. Собирался завтра утром Кировы позаимствовать и дубликат сделать. А теперь… ну как теперь ей всё это объяснить.