Что ж, выбора у меня нет, придется ехать. Вот только что делать с королевским лекарем? Как сделать так, чтобы Рейгар не узнал о ребенке? Сейчас у меня нет ни одной мысли, но нужно что-то придумать, выкрутиться. Может, в дороге что-то путевое придет в голову?

Вспоминаю о предложении Рейгара заехать к местному лекарю за зельем, и это тоже будет некстати. Я ведь не знаю, можно ли такое пить при беременности, а уточнить этого я не смогу. Придется солгать мужу и сказать, что мне уже давали это зелье, и я выпила его перед дорогой.

Как же много приходиться врать и юлить, чтобы скрыть свою беременность. Наверное, я за всю жизнь столько не лгала! Меня всегда учили, что честность и открытость – одни их важнейших качеств добропорядочного человека, и я с этим согласна. Но, к сожалению, сейчас я просто вынуждена идти против своих жизненных принципов, надеясь, что эта ложь будет мне во благо в конечном итоге.

Примерно через час я спускаюсь вниз по лестнице. На мне пышное платье из нежно-розового атласа с длинными рукавами, прикрывающими следы от ран. На лице вечерний макияж, а волосы собраны в высокую объемную прическу с выпущенными прядями у лица.

Внизу меня ожидает муж, который задумчиво смотрит в окно. Ослепительно красивый, почти как в день нашей свадьбы. Его серебристые волосы собраны в низкий тугой хвост, как и подобает на приемах. На его мужественном лице лишь серьезность и сосредоточенность.

Когда я дохожу до нижних ступенек лестницы, Рейгар переводит взгляд на меня, и его глаза немного расширяются, а на лице возникает удивление, будто он видит меня впервые.

− Ты прекрасно выглядишь, − подмечает он, и уголок его губ дергается в едва заметной ухмылке.

Прежде я бы расплылась в улыбке от комплимента мужа, да и сейчас мне приятно это слышать. Но я отвечаю ему сдержанно и сухо:

− Спасибо. Ты тоже.

В сопровождении прислуги мы с Рейгаром покидаем дом и идем к карете. На улице до невыносимого жарко, а в воздухе застыла вязкая духота. Мне мигом становится дурно и хочется поскорее скрыться в тени.

Но ощущение дурноты резко отходит на второй план, когда я вместо одной запряженной кареты вижу две.

− Мы поедем с тобой в разных каретах? – Изумленно спрашиваю я, но Рейгар ничего не отвечает, делая вид, что даже не услышал моего вопроса.

И когда мы вместе садимся в одну из карет, я понимаю: во второй сидит кто-то другой. И скорее всего это Миарель.

Негодование захлестывает меня с головой. Рейгар совсем умом тронулся?! Или чувство вседозволенности у него настолько развито, что он совершенно не чувствует границ?

Быть случайно застуканным с любовницей – это одно. Но брать ее туда, куда едешь со своей женой?!

− Ты что-то хочешь сказать? – спрашивает Рейгар, вздернув бровь, и буравит меня пристальным взглядом.

− Если я знаю о том, что у тебя есть любовница, то это не повод тыкать ею перед моим носом, − зло выпаливаю я. – Если хотел взять ее с собой, так с ней бы и ехал! Для чего меня заставил поехать? Чтобы лишний раз поиздеваться?

В ответ Рейгар заливисто смеется:

− Ты сама над собой издеваешься, дорогая.

− Ах, да, я забыла, что должна закрывать глаза на подобное. Я ведь жена, которая должна быть покорной и глотать любое твое неуважение, − раздраженно язвлю ему, сложив руки на груди в замок, и демонстративно отворачиваюсь к окну.

На несколько мгновений воцаряется молчание, и тишину нарушает лишь приглушенный топот конских копыт и скрежет колес. А затем горячие пальцы Рейгара обхватывают мой подбородок и настойчиво поворачивают мое лицо.