И вот то, что я вижу в этих бумагах, можно назвать только одним словом - кабала.

Мне реально жаль Лиду - ее интересы здесь не просто затронуты. Они растоптаны буквально в каждом пункте. Интересно, одобрил бы такое ее отец, будь он жив?

Переворачиваю очередной лист, готовясь дальше удивляться цинизму Елены, как вдруг торможу на паре пунктов.

Либо я уже вижу надежду там, где ее нет, либо… Либо у нас есть неплохие шансы вытащить Лиду из этого дерьма не просто с минимальными потерями, но и вообще без них.

Достаю телефон и набираю Адама:

- Похоже, я нашел кое-что. Нужен хороший юрист.

14. - 14 Лида -

Рядом с Володей я чувствую то, что, по идее, чувствовать не должна. И эта ситуация со спальней. Вдруг это все-таки намек? Вдруг он таким образом хотел, чтобы я… Что?

Расплатилась за его помощь? Но ведь сам сказал, что в этом смысле я его не интересую.

Да и, честно говоря, после того, как сегодня повел себя Гена, немного страшновато оставаться наедине с мужчиной.

Власов уходит в другую комнату, прикрывает за собой дверь, и я не рискую соваться к нему. Да и зачем? Я не юрист. Какая из меня помощница? Только показывать свою несостоятельность.

Наверное, никогда еще я так остро не ощущала собственную никчемность. Может быть отец был прав, когда говорил, что мои танцы - бесполезное занятие. Если бы я увлекалась экономикой или юриспруденцией, сейчас бы не была такой беспомощной.

А так... Что я могу?

Промаявшись час, ухожу на кухню, решив сделать хоть что-то полезное. Хорошо, что с продуктами здесь дело обстоит не так уж плачевно, как подумала изначально - все-таки холостяцкая квартира.

Из меня тот еще шеф повар, но когда была жива бабушка, она научила меня немного готовить. Так что я занимаюсь именно этим - пытаюсь приготовить ужин, чтобы занять руки и отвлечься от грустных мыслей.

Конечно, выходит так себе. То и дело возвращаюсь к разговору с дядей. Вспоминаю то отчаяние, что испытала, когда поняла, что именно он делает.

Я даже не сразу слышу, что звонит мой телефон. Только когда мелодия затихла, а затем повторяется вновь.

На экране высвечивается “мама”. И внутри все замирает.

Прошло больше суток, как выяснилась грязная правда про нее и Гену, а она только сейчас решила поговорить.

Во рту мгновенно собирается горечь, а руки чуть дрожат.

- Алло?

- Лида, почему ты не отвечаешь сразу?

- Может, потому что я не хочу?

Мама возмущенно цокает языком.

- Что за детский сад?

- Зачем ты звонишь?

- Чтобы поговорить, конечно же. Ты вчера сбежала, и тем самым спровоцировала скандал. Это недопустимо.

- А спать с моим женихом допустимо?

- Лида, - ее снисходительный тон вызывает только глухое раздражение. Она тоже считает меня никчемной и слишком глупой! - Давай не будем устраивать драмы. Все немного вышло из-под контроля, признаю.

- Немного? - горько усмехаюсь. - А что было бы, если много? Когда бы я про это узнала? Когда родила ребенка Гене?

- Твой муж очень расстроен, и вам надо поговорить.

- Мы уже сегодня поговорили. Вышло не очень.

- Вот! Ты на эмоциях, Лида. Поэтому делаешь глупости. А тебе надо для начала остыть и посмотреть на вещи трезво.

- Это как? Закрыть глаза на то, что ты спишь с Геной, и продолжать играть с ним в счастливую семью? - возмущаюсь ее предложению.

- Помнится, ты сама умоляла меня не мешать вашему счастью и желанию пожениться. Не я тебя толкала в этот брак.

- А я уже не знаю, мам. Выясняется, что я много чего не знала.

- Просто ты слишком нежная девочка. И не готова была узнать некоторые детали ситуации.

- Это правда. Я не готова жить в этой грязи и хочу развода.