Наверное, в другой ситуации я выделила бы остроумие своего знакомого незнакомца, но не сейчас. Пока я толком не проснулась, но осознание ужасной истины уже здорово полоснуло по сознанию.

Нужно ещё позвонить в больницу и узнать, как там мама.

Сев на переднее пассажирское сиденье, я ищу тот самый номер, что звонил мне вчера после мамы и жду, когда мне ответят. Людмила Иннокентьевна диктует адрес, а мне ужасно стыдно, что мужчина снова будет катать меня по городу, как личный водитель.

Интересно, ему заняться больше нечем?

Мог бы провести время со своей невестой…

Или разглядел во мне лёгкую добычу?

Рассчитывает, что растаю от его доброты и легко соглашусь на роль любовницы?

Нет… Это точно нет. В голове благородного человека такие мысли не появятся, а мужчина пока показывал себя только с хорошей стороны.

- Слушаю вас, - отвечает усталый голос.

- Здравствуйте. Это Юля Максимова. Я хотела расспросить вас о состоянии моей мамы.

- Юлия, доброе утро! Что я могу сказать? Состояние вашей мамы стабильное, но пришлось вколоть ей успокоительные, когда пришла в себя. Переводить её из реанимации сегодня мы не будем. Слишком рискованно это. Думаю, вы понимаете, что после пережитого ей важно успокоиться, а мы проконтролируем, чтобы всё прошло хорошо. Я буду держать вас в курсе, как только переведём вашу маму в палату, позвоню вам и сообщу.

- Спасибо. Буду ждать.

Отключаю телефон, оборачиваюсь в сторону обеспокоенной соседки и говорю, что состояние мамы стабильное, но сегодня в палату её не переведут. Людмила Иннокентьевна перекрещивается и что-то бормочет себе под нос, разбираю из её слов только «Господи».

Машина останавливается на парковке около похоронного бюро. Во рту собирается слишком вязкая слюна, усиливающая тошнотворные позывы.

- А вы с нами зайдете? – спрашивает Людмила Иннокентьевна, покосившись на хозяина машины, вышедшего на улицу вместе с нами.

- Не думаю, что в этом есть нужда, но если Дюймовочка попросит, то, конечно.

- Нет, нужды в этом нет. Вы и без того многое сделали для нас. Если можно, я подпишу там все документы, а потом заберу чемодан, и мы доберёмся до дома на такси.

- Не переживай ты так. Какое такси? У меня сегодня выходной, поэтому домчу до дома с ветерком, и на сём буду считать свою миссию исполненной.

- Вы, наверное, друг Витеньки? – снова вставляет пять копеек соседка. – Так заботитесь о его супруге.

- Да, наверное, - кивает мужчина.

А мне совестно, что он даже врёт из-за меня.

- Всё, пойдём скорее, Юля, а то не успеем всё сделать.

Я семеню за соседкой, подписываю все необходимые бумаги и разрешения. Женщина что-то рассказывает об оформлении гроба, но всё летит мимо ушей. Чувствую себя никчёмной инфузорией туфелькой. Туфельки есть, а вот мозг сейчас в отключке.

Мы проводим в душном здании, пропахшем самой смертью, около получаса, а когда выходим, я делаю глоток свежего воздуха и смаргиваю слёзы. Хочется спать, ещё и эта тошнота, появившаяся настолько не вовремя…

- Всё получилось? – спрашивает наш незнакомец.

- Да. Спасибо, что дождались. Мне стыдно перед вами, - говорю, пока соседка ещё задержалась в бюро, выбирая венок от себя.

- Раз судьба столкнула нас лбами, значит, я должен был оказаться рядом в такую непростую для тебя минуту. Мама научила меня помогать людям, попавшим в беду. Возможно, на небесах мне это зачтётся, - с теплотой в голосе говорит мужчина и улыбается.

Телефон звонит. Я извиняюсь, отхожу в сторону и отвечаю, несмотря на то, что уже заранее вижу имя звонящего.

- Юля, я только что узнал, что случилось! Почему ты не сказала мне вчера? Я сейчас подъеду к родительской квартире и во всём помогу тебе.