Макар вдруг меня засасывает, другого слова я подобрать не могу. Этот поцелуй — явная демонстрация для Роба, так чтобы у него точно не осталось сомнений, что мы любовники.

Чигарин целует сразу глубоко, я машинально отвечаю, обалдев, от такого напора.

Очень неудобно перед другом, но сейчас лучше уступить, потому что публичный поцелуй все-таки лучше публичного секса. Кто его знает, на что способен этот ревнивый неандерталец.

Увидев меня на коленях у Роба, Макар подумал, что покушаются на его территорию, и решил выгулять самца. Это он зря, конечно, если Роб и вздумает положить на кого-то из нас глаз, то это буду точно не я.

Макар первый заканчивает поцелуй, и чмокнув меня в нос, принимается завтракать. Я сижу оглушенная его выходкой и моими эмоциями от этого контакта, свожу бедра, трусы мокрые. Приплыли.

Облизнувшись, поворачиваюсь к другу.

— C'est effarant (потрясающе по-французки) — восхищенно лопочет Роб, не сводя глаз с Макара. — Александра, спасибо, думаю мне пора, уже все хорошо. Денежку сегодня скину тебе на кошелек, и напишу,когда и на кого поставить. Там прилично получится. Макар, au revoir (до свидания) рад был познакомиться.

— Угу, — не очень вежливо бурчит Макар.

— Спасибо, — вскакиваю со стула.

— Тебе, спасибо, ma sorcière!(моя волшебница). Не провожай, — Роб уходит, на прощание, чмокнув меня в щеку.

— Сначала голый Леня, теперь этот... — Макар замолкает, подбирая слово, — Роберт. Я же не железный, Саш, а это уже явный перебор. Объясни мне это всё как-нибудь.

Макар отодвигает тарелку, делает глоток кофе, морщится. Я не положила сахар, наверное, он пьет сладкий.

Я молчу, закусив щеку, понимаю, что надо объясниться, но не понимаю, как это сделать, не втянув его в мои проблемы?

— Макар...

— Да что, Саш? Хватит уже партизанить! Понял я, что ты очень непростая, с каким-то стремным прошлым и непонятным настоящим. Прямо девочка — головоломка! Я все равно не свалю, можешь гнать сколько угодно, чувствую себя дебилом. Тыкаюсь, как слепой котенок, пытаясь почувствовать и угадать как правильно. Уж будь добра облегчи мне жизнь! Просто расскажи мне, что происходит? Какие в твоей жизни правила и ограничения? Я буду им следовать, чтобы вписаться.

Макар нервно мечется по кухне, выговорившись, упирается лбом в огромное панорамное окно. Его плечи подрагивают, глубоко дышит, стараясь успокоится.

Чувствую себя сукой, меньше всего мне хочется его мучить. И он, правда, старается быть удобным для меня, хотя для него это и непросто.

Подхожу, обнимаю со спины, кладу щеку на мощную спину. Его сердце грохочет, каменный пресс подрагивает под моими пальцами. Макар очень старается держать себя в руках.

Какой же он классный, спортивный, красивый, искренний. Мне жаль, что ему со мной так сложно.

Ему бы девушку попроще, чтобы все было легко и красиво, но от такой перспективы внутри меня все стягивается в холодный, колючий узел. Могу я хоть раз хотеть чего-то для себя? Кого-то точнее, а если совсем точно Макара.

— Я очень хочу вписаться, Саш. Просто помоги мне.

Мне страшно откровенничать. Смеяться надо мной он, конечно, вряд ли будет, и я уверена, что поверит хоть и не сразу. Любая откровенность для такой социофобки как я сродни подвигу. Все равно, что выйти обнаженной в толпу.

— Я расскажу.

15. Глава 15.

Макар

— Роб — он импотент, понимаешь? А после наших обнимашек, у него там все начинает работать, не спрашивай как, я не знаю. Еще он игрок, но у него какая-то своя схема, он делает ставки на спорт и всегда выигрывает. Ну а я дублирую его ставки, на это и живу. И Леню я тоже лечу, и уверена, что он скоро пойдет, у него ситуация сложнее. Психологическая травма в детстве, но он точно будет ходить.