Положив трубку, я прошу ассистентку забронировать мне билеты до Уфы. Придётся свёкрам ещё немного повозиться с Борей.

Откладываю телефон и работаю пару часов над нашей проблемой, пока не вижу периферийным зрением яркое пятно. Подняв голову, понимаю, что в офис входит в Женя и несёт в руках два шарика – розовый и голубой.

19. Глава 19

-- Маша, я у тебя спросить хотела… -- Женя бочком входит в мой кабинет и присаживается на краешек кресла, словно бедная родственница.

Я смотрю на неё в упор. Длинные светлые волосы, светло-карие глаза. Очень милое, почти детское лицо. Такую наверняка любой мужчина хочет защитить от всех проблем, стоит ей только жалобно поджать губки, да наморщить вздёрнутый носик.

-- Маш, чисто по-дружески. Помнишь, ты рассказывала, как с Борей на сохранении лежала?

-- Ну?

-- К какому врачу ты обращалась?

-- Ты понимаешь, что мы больше не подруги?

-- Маша, мне очень нужно. – Женя плюхается в кресло, и её огромные глаза наполняются слезами. – У меня уже было два выкидыша и две замерших беременности с Серёжкой. Не хочу, чтобы эта закончилась так же. – Она касается рукой живота, вся сжимается и всхлипывает.

-- Ты… -- у меня не хватает слов, чтобы выразить всё, что я чувствую. – Андрей в курсе?

— Это он меня к тебе отправил.

Я сжимаю переносицу. Почему это происходит со мной? Может быть, я сплю? Я никогда не жаловалась на валящиеся на меня оплеухи судьбы и поэтому вселенная решила набросать мне ещё столько же?

Беру телефон и ищу в записной книжке. Доктор из моей районной женской консультации, вовремя углядевшая у меня повышенный тонус матки и положившая на сохранение. Она же запретила мне естественные роды после травмы бедра и угрозы слепоты из-за отслоения сетчатки. Пересылаю контакт Жене.

-- Убирайся.

-- Маша, Андрей давно хотел ещё одного ребёнка, ты же лучше меня знаешь…

-- Выметайся! – Я изо всех сил швыряю на пол свой телефон. Женя подскакивает с места и пятится к двери. Я тоже поднимаюсь, кресло отлетает назад. Обхожу стол и по пути сметаю в сторону органайзер для канцтоваров. Вазу с розами. Рамку с Бориной фотографией. Стекло хрустит под ногами. Я хочу задушить её. Я это точно сделаю, я уже вижу смерть в её взгляде, но натыкаюсь на ощущение полусотни глаз, напряжённо наблюдающих за мной из-за стенки аквариума.

Моя рука, схватившая Женю за шею, сжимается в последний раз. Силой воли я заставляю себя убрать с неё пальцы и хватаюсь за своё горло. Воспользовавшись паузой, Женя выскакивает из кабинета и почти бежит за спасительные жалюзи к Андрею.

Я слышу странные каркающие звуки и скоро понимаю, что так вырывается из моего рта дыхание. Оглядываю пол и вижу Борино фото среди осколков. Подойдя ближе, пытаюсь аккуратно вытащить снимок, но всё-таки режусь об острый край разбитой рамки.

В моём маленьком санузле я сую палец под струю холодной воды и разглядываю себя в зеркало. Не знаю, о каких попугайчиках мог подумать Миша. Внутри меня сейчас пробудился кракен, который готов крушить всё вокруг.

Залепив порез туалетной бумагой, выхожу назад в кабинет. Натягиваю безрукавку.

-- Иван, ты за старшего. Я буду вне зоны.

Иду к выходу и натыкаюсь на взбешённого Андрея, вылетающего из своего кабинета.

-- Скажи «спасибо», что не убила, -- говорю я, не слыша, что произносит его шевелящийся рот.

Сажусь в машину и трогаюсь со стоянки. Я медленно еду по темнеющему городу и ни о чём не думаю. В голове ничего.

Очнувшись на полупустой парковке возле ледовой арены, я осознаю, что не помню, как здесь оказалась. Заметив выезжающий с вип-стоянки жёлтый «Бамблби», трогаюсь за ним. Когда «Камаро» ускоряется, я тоже вдавливаю ногу в педаль газа. Машина едет в дорожном потоке в шашечном порядке, и я стараюсь не отставать. Автомобиль делает несколько левых поворотов и мне чудом удаётся проскочить за ним на жёлтый сигнал светофора. Вскоре, видимо, водителю надоедает мельтешить, перестраиваясь из ряда в ряд и он спокойно двигается к центру. Я еду за ярко-жёлтым пятном, словно кошка, преследующая бабочку, не отдавая себе отчёта, зачем это делаю.