– Пусти меня, – хватаюсь за его руку, но куда уж мне против него.

А раньше мне нравилась его сила. Но тогда он не направлял ее на меня в таком ключе.

– Угомонись. Чем недовольна? Внятно и коротко. Я жду, – кидает, но аккуратно, на диван, и кладет на столик злосчастную коробку.

Смотрю на нее, как на бомбу. Муж верно понимает, куда я гляжу, и нервно вздыхает, и, уперев одну руку в бок, второй нервно потирает переносицу.

– Чем. Ты. Недовольна? Ты их хотела? Хотела. Я видел, как у тебя глаза загорелись, а потом потухли. И черт, я понимаю, почему так произошло. Но вот они, твои ангелы, будь они неладны. Так какого лешего у тебя сейчас вид такой, словно я тебя руки в кислоту засунуть заставляю?

Все, тушите свет. Рэм уже не спокойный и рассудительный мужчина. Он взбешенный, орущий мужик на грани срыва. И так обидно от этого становится. Ком к горлу подходит, а слезы с трудом получается сдерживать.

Понимаю, муж ждет ответа, а у меня голос пропал. Ну, почему он сам не понимает, как его поступок смотрится со стороны?

– Да не смотри ты на меня, как на врага. Что мне еще сделать, чтобы ты перестала от меня шарахаться? Да, была Марина в моей жизни, но все, кончилась.

Ой, как зря он упомянул подругу. Меня накрывает истерикой за долю секунды. Вот просто раз, и из глаз текут слезы, и мне все равно, если сейчас буду похожа на панду с потекшей тушью.

– Аня, – рычит, подходя ко мне, резко опускается на корточки и начинает гладить мои коленки. – Что тебя не устраивает? Прямо скажи, я тебе не мальчик, чтобы бегать, как дурак, выбирая слюнявые подарки. У меня и без того есть чем заняться. Марины больше нет. Все, всплыла, в конвульсиях ушла, выпер со свистом. Что не так?

Юбка платья уже задрана до неприличия, а мужские лапы поглаживают нежную кожу бедер так, как я люблю. Мягко, ласково, почти невесомо, оттого и так сладко. Но я не хочу сейчас этого чувствовать. Ну, и что, что нет Марины. Она была! Этот факт ничего не изменит.

– Ты меня не любишь. Зачем все это? Отпусти меня, пожалуйста. Мы не будем счастливы. Так зачем мучить друг друга? – со слезами, говорю в который раз то, что на душе.

Я переплачу, забуду его, начну жизнь заново, а он сможет выбрать другую. Ту, которую сам хочет. Все будут в плюсе.

– Маленькая, наивная, – продолжая гладить ножки, подается вперед и, раздвинув колени, устраивается очень удобно для себя. – Зачем мне это? Да, я тебя не люблю, но кто сказал, что не полюблю никогда? Мне не нужно это было, все были счастливы. Сейчас правила игры поменялись, и я готов сыграть еще раз. Но без тебя нет смысла. И как думаешь, отступлю ли я? Позволю ли отступить тебе?

Нервно сглатываю, потому что за все время, что мы вместе, он никогда не смотрел на меня так. Так голодно, так по-мужски, так собственнически. Господи, если бы так было всегда и никогда не было измены, я была бы самой счастливой женщиной на свете.

– Но я не хочу. Уже поздно, Рэм. Я тебе не верю. И не смогу никогда поверить. Я уже знаю, что ты можешь быть с другой, будучи со мной. Мне в спальню даже заходить противно, на диване этом сидеть тоже. Откуда мне знать, что вы не занимались этим здесь? Мне больно. Я схожу с ума, я задыхаюсь здесь.

И только сейчас, говоря это, понимаю насколько сильно меня накрывает. Я впервые признаюсь ему в том, в чем себе было страшно признаться.

– Я люблю тебя, ты прав. Но зная это, ты меня предал. Чем я хуже Марины? В чем я была виновата, Рэм? Ты хочешь от меня столько всего, а сам ничего не даешь взамен. Ничего!

Да что же это? Надо кричать, бить кулачками, а я лишь всхлипываю, глядя в глаза нависшего надо мной мужа. Его дыхание щекочет лицо, и будь все иначе, вечер мог бы закончиться по-другому. Прямо здесь, страстно и безудержно. Так, как у нас никогда не было, но явно было у них.