- Так, что случилось? - мама стоит в конце коридора. Видимо, у меня по лицу всё видно.

- Присядем на кухне, - отвечаю я. Оставляю обувь, иду на кухню. Алиска садится рисовать рядом с нами, я же говорю маме так тихо, чтобы малышка не услышала.

- У него другая семья есть.

- У кого?

- У Игоря. У него женщина и сын. Ему год. Он родился тридцать первого. Поэтому он сейчас с ними, на Новый год и на годик сыну.

- Божечки! - мама закрывает рот рукой.

- Да, - я отпиваю чая.

- А что вы решили? - спрашивает она.

- Что можно решить?! Я ушла оттуда. Не знаю, потом поговорим, будем решать, как разводиться. Как что делить...

- Ты с ума сошла! - она так кричит, что Алиска дергается и испуганно смотрит на бабушку.

- А что ты предлагаешь, мама? Жить счастливой шведской семьей?! Кажется, ты меня немного не так воспитывала.

- Я тебя воспитывала, что семья это высшая ценность. А ты собираешься всё вот так вот оставить?! Ты чё, девочка, совсем совесть потеряла?!

- Я? - я ошарашено сморю на маму. - Я совесть потеряла?! Это я сделала сына на стороне?!

- Какая разница кого он там сделал с кем, вот ты мне скажи?! Да хоть пятнадцать он детей сделает, плевать. Ты его жена. Поняла?! А это его законная дочь! О ней ты вообще думаешь?! Дурёха! Так, - она встает. - Такое нельзя оставлять. Сейчас Новый год, а он что с этой шалавой и её выродком?!

- Это ребёнок, мам. Он не виноват ни в чем, - говорю я.

- Дура ты! Это не ребёнок - это высер шлюхи, из-за которого ты можешь семью потерять в два счета. Кому ты нужна с ребёнком?! Разведенкой захотела быть?! А мне оно надо?! Так. Игорь не сволота какая. Он не оставит дочь одну в Новый год. Иди к нему, с дочкой. Сейчас же! Пусть посмотрит на неё, авось совесть проснется.

- Манипулировать ребёнком, жалостью к ребёнку, серьезно? Мам, я не буду себя так вести.

- Будешь, если не хочешь быть идиоткой и остаться на улице после всего! Взяла Алису и пошла к мужу! Когда твой отец гулял, я приводила тебя за руку в мороз, в снег. Я заставляла его смотреть в твои глаза, чтоб у него чувства просыпалась. А ты умела быть жалостливой.

Боже мой. Я никогда не говорила об этом эпизоде с мамой, думая, что не зачем давить на её чувство вины и высказывать старые обиды. Но теперь? Она сама это вспоминает и считает, что была права?

Конечно я смотрела на отца с жалостливым лицом. Я замерзла тогда безумно!

- Да, я хорошо помню как ты тащила меня к отцу, который задержался в гостях у какой-то тёти. Когда ты долбила в эту дверь и открыл он в халате в чужом доме. А был он не у тети, а у любовницы своей. Я помню хорошо как потом в больнице лежала с воспалением лёгких два месяца и никого ко мне не впускали. Мама! Давай не будем так обсуждать моё детство, я не все твои поступки считаю правильными, ладно?

- Зато у меня семья была! И отец был твой у меня вот где и у тебя был отец! - она сжимает кулак.

- У меня был алкаш, который спился в тридцать шесть лет и умер в день моего выпускного! Мам, он жить не хотел, потому что ты его раздавила в своей руке. Ты не понимаешь?

- Значит слабак был. И ты такая же! Сопля! Так!

Она резко встает, хватает Алису за руку и ведет из кухни.

- Мама, ты с ума сошла?! - взвизгиваю я. Бегу за мамой.

Она хватает в коридоре курточку и сапожки Алисы, открывает дверь и швыряет их в подъезд.

- Ты совсем уже?! - ору я и бегу в за вещами.

Мама выставляет Алису за дверь, кидает в мою сторону куртку и мои сапоги и закрывает дверь. Я успеваю добежать тогда, когда дверь уже заперта. Дергаю за ручку.

- Мама, ты в своем уме?! Мама, блин, пусти меня, немедленно! Мама! - кричу я.