Открыли тогда-то, выпускаем вот это и то, планируем туда-сюда и прочие банальности.

Это все не то. С такими данными классный материал не сделаешь. К тому же на конференции скучает десятка два журналистов. Скосив глаза, они листают ленты соцсетей и более чем уверена, что своих редакторов “порадуют” в лучшем случае переписанным пресс-релизом, а скорее всего - простым его копированием.

- С какого предмета мебели началась история вашей фабрики? - задаю вопрос, который приводит директора в замешательство. Он роется в листочках, отпечатанных мелким шрифтом, при этом нервно протирая лоб. Публичное общение явно дается ему нелегко.

- Я думаю, что об этом знает только владелец, - выдает он, смахнув листочки в сторону.

- А где же ваш загадочный владелец? Он будет сегодня на фуршете?

Последнее слово действует на журналистскую братию магически. Они выключают телефоны и начинают перешептываться. Но до обеда еще далековато, и по графику нас ждет еще продолжительная экскурсия.

- Предлагаю пройтись по фабрике! - директор поднимается, игнорируя мои вопросы, и приглашающим жестом выводит нас из зала.

Включаю телефон и вижу, что ко мне пробивался еще один неизвестный номер. Пятнадцать пропущенных и поток однотипных сообщений. Как будто их копировали и вставляли.

Не блокируй! Нам надо поговорить!

Не блокируй! Нам надо поговорить!

Не блокируй! Нам надо поговорить!

…

Да пошел ты! Сколько можно-то?

Естественно, я тут же нажимаю на кнопку, которую он просил не трогать. Ты мне, Костенька, больше не указ. И мне сейчас вот реально некогда.

Мы в цеху по сборке мебели и мне срочно нужно узнать, как называются все эти детальки, реечки и болтики, которыми скрепляют корпус.

А еще мне важно поговорить с рабочими. Обычно именно от них можно получить какую-то душевную историю или традицию, которая становится потом украшением материала. Может, хоть здесь меня ждет удача.

Но нет - сборщики увлеченно трудятся и отмахиваются от моих расспросов. А еще наш разговор постоянно прерывают звонки с неизвестных номеров.

Каждый раз, услышав голос Кости, я нажимаю на сброс и блокировку.

У него их с десяток, что ли?

- Идите лучше со всеми, - предлагает мне мастер цеха. - Вам сейчас на представление нашего флагманского продукта.

Слово “флагманский” он выговаривает с трудом. Нагоняю коллег, которые столпились в соседнем зале.

Подхожу ближе и вижу копию белоснежного дивана, который недавно поселился в нашей квартире. Перед глазами снова мелькает картинка - Лисенок, скачущий на теле того, кого я шесть лет считала своей половинкой.

Из воспоминаний меня вырывает еще один неизвестный номер. Отхожу подальше от толпы, нажимаю на соединение и раздраженно отчитываю:

- Может, хватит мне названивать?

- Извини, - отвечает трубка незнакомым голосом. - Я тебя утомляю?

- Ой, - выдыхаю я. - Извините. Не узнала вас.

Мой номер знает огромное количество человек - рекламодатели, эксперты в разных областях, коллеги из других изданий и прочие люди. Каждый контакт я обычно сразу записываю, чтобы знать, кто мне звонит. Но бывают и накладки типа этой.

- Это Саша.

Вот сейчас я узнаю его.

- Достают?

- Да так, ерунда. Прости.

- Не спросил вчера твой номер. Пришлось бабушку пытать, - он смеется. - Причем она не сразу согласилась мне его дать. Представляешь? Говорит, раз я сама не раскрыла тебе личные данные, то и она не будет. И откуда только у нее такой лексикон?

А вот меня это совсем не удивляет: Клавдия Альбертовна - начитанная и воспитанная старушка.

- Помню, что ты здесь по работе. Но… хотел тебя украсть на обед. Если ты не против, конечно.