А потом Изольда, выйдя на крыльцо и обведя глазами наш небольшой, но ухоженный дворик, затолкала меня внутрь отчего дома.

— Ты ударила меня… — прошептала я.

— И ударю еще раз, мерзавка! Как ты посмела перечить своему мужу?! Я разве такому учила тебя?! Неделя еще не прошла, как ты в браке, а уже такие выкрутасы устраиваешь! — моя черноволосая и моложавая мачеха скривила в презрении свои алые губы.

Она уперла руки в свою тонкую, практически девичью талию и грозно надвигалась на меня. Я прислонилась лопатками к двери, шокированно смотря на Изольду.

— Он изменил мне! — с отчаянием вскрикнула я, подалась к ней и, схватив ее за руку, сжала в своих ладонях.

Ведь моя мачеха тоже женщина, и она должна обязательно понять меня.

— Это недоразумение. И ты сама виновата. Нечего так рано приходить, — снова скривилась Изольда и вырвала свою руку из моего захвата.

— Он рассказал тебе?

— А что тут такого? — всплеснула руками мачеха. — Ну, сходил мужик налево. Всякое бывает. Ему, видимо, нужно.

— Но мой папа не изменял тебе, — едва ворочая языком, прошептала я.

Добрый образ мачехи подернулся туманом. Неужели и ее я не знала совсем? Как Изольда может поддерживать моего супруга? Ведь она же моя мама! Ей меня не жаль?

— Потому что ему всего хватало. Да и семейная жизнь аристократов отличается от нашей. Ты должна была лорду Стриксу пятки целовать до конца жизни, что он не сделал тебя содержанкой, а взял в жены, как полагается, — махнула рукой Изольда, словно отрезала.

Ее было не переубедить.

— Но он был обязан. Это непреложный закон.

— Закон. Ха! Он — сильный мира сего, драконорожденный, значит, делает то, что хочет. Что ему стоило скрыть метку и использовать тебя для своего удовольствия? Но нет, он сделал все чин по чину. Дал выкуп и содержание мне и твоей младшей сестре. А ты, дуреха такая, решила характер свой проявить? — она практически вжала меня своей немалой грудью в дверь.

— Я не могу поверить, что все это мне говоришь ты…

— Вся в отца. Такая же прямая и гордая.

— Он никогда не позволил бы так со мной обращаться.

— Как же хорошо, что его уже нет в живых, — злобно хохотнула мачеха. — Зато есть я и Лира. И что будет с нами, если ты уйдешь от лорда? Хочешь, чтобы мы по миру пошли? А твоя сестра пошла на панель зарабатывать, м?

— Что за ужасные вещи ты говоришь? Да, мы не богаты, но и не бедны. Отец оставил нам сбережения, и деньги на учебу Лиры тоже. К тому же ты получаешь процент от отцовской лесопилки.

— Много ты знаешь! Проценты, сбережения! — опять скривилась Изольда и тряхнула своей черной гривой, уложенной в затейливую и высокую прическу.

— Ты хоть знаешь, сколько стоит женщине поддержание ее же красоты? А я еще не стара, чтобы ставить на себе крест. Лире в этом году поступать в академию. И на какой шиш, прости, она это сделает?

— Ты что, потратила все деньги? — в ужасе спросила я.

— Я вложила их в дело. А вот ты могла бы сказать «спасибо», что я исполнила волю твоего покойного отца и отправила тебя учиться в академию. Думала, что хоть там ты ляжешь под какого-то толстосума, и мы заживем. Но нет, ты, как дура, там все училась и училась. Но слава древнему дракону на тебе метка зажглась в двадцать один год. А так ты засиделась бы в старых девах.

— Это отец проплатил три года обучения. Ты и не смогла бы мне запретить, — ошарашенно произнесла я, мысленно благодаря своего покойного папочку за дальновидность.

— Продуманный был мужик. Но, как по мне, лучше мы сэкономили бы. Читать, писать, вышивать умеешь и ладно. Да кто же знал, что метка тебе достанется? А вот теперь ты собралась свой гонор всем демонстрировать?! Но я запрещаю тебе! Слышишь! Пошла в комнату и чтобы не высовывалась! Подумай, что вечером скажешь лорду и как загладишь свою вину!