— Что за девушки нынче пошли: ни квасу в баню не принести, ни веник нормально запарить! Всему их учить надо…

А вот фиг ему! Больше он меня не подловит на косяках.

Я закинула в топку два толстых полена и отправилась в дом, курица тоже нуждалась в присмотре. Да и Тае нужно позвонить. Пора бы ей уже приехать.

Я набрала ее номер и вскоре услышала:

— Ой, Маришечка, а ты можешь еще разок одна там переночевать? Что-то я по родителям соскучилась… А завтра я точно к тебе приеду.

— Ладно, — вздохнула я.

Я глядела в окно, наблюдая за кольцами дыма, вьющимися из трубы бани и вдруг заметила Мишу. Он шагал через свой двор к совместному заборчику с коробкой торта в руках.

Через забор он перемахнул так ловко, будто сто раз в день это делал. Не то что я — повисла там враскоряку…

Вскоре раздался стук в дверь, и я пошла открывать.

27. Глава 26

Миша вошел, сунул мне в руки торт и сказал:

— Знакомь с подругой. Буду у нее информацию про твое грешное прошлое выпытывать.

— А Таи не будет, — смутилась я и даже покрутила пальцем одной руки в центре ладони другой, как в старых советских мультиках, — она в городе осталась.

Миша посмотрел на меня, хитро прищурился и спросил:

— Это ты ее попросила? Чтобы мы одни остались, и я тебя целоваться научил? Правильно! Одобряю!

Он вытянул вперед руки, словно намеревался схватить меня в охапку, а я отскочила в сторону и погрозила ему пальцем:

— Так, не нужно ничего надумывать. Я, действительно, не знала, что она не приедет. А ты веди себя прилично… Я не какая-то там… Просто оно как-то само так получается… Вчера у тебя сидели, сегодня тут. Но не распускай руки, а то навсегда рассоримся.

Видимо, мой серьезный голос или взгляд сделали свое дело, и Миша сунул руки в карманы:

— Ну, чего ты сразу панику наводишь? Я же не маньяк озабоченный.

Он разулся и зашагал в сторону кухни. Там он наклонился и заглянул в окошко духовки:

— Курочку я люблю… Слушай, царевна-Марина, напои меня чаем с хоть чем-нибудь, а то я с работы специально голодный приехал, а курочка, смотрю, еще не скоро будет готова.

— Руки мой и садись за стол, я тебе бутеров с колбасой и сыром сделаю. Ты колбасу-то ешь? Что-то я ее у тебя в холодильнике не видела.

Миша сморщил нос, словно унюхал что-то противное:

— Только некоторые сорта.

— А докторскую? — поинтересовалась я.

— Докторскую давай.

Я сделала три бутерброда. Два ему и один себе. Честно говоря, тоже уже хотелось есть.

Мы пили чай и болтали о всякой ерунде. Я пересказал ему свой разговор с Таей, он делал вид, что искренне верит, но при этом хитро лыбился, словно был уверен, что я специально его на уединенное свидание заманила, а теперь корчу из себя порядочную недотрогу. Но приставать больше не пытался…

Потом он сходил к себе за чистым бельем и отправился в баню. Перед уходом он предложил:

— Пойдем вместе париться. Ты мне спинку потрешь, веником похлещешь, а я тебе расслабляющий массаж сделаю. Я умею.

— Да ну тебя, — отмахнулась я, — в баню…

***

Наш ужин затянулся допоздна.

Миша вышел из бани только через час. Весь красный и распаренный. Из одежды на нем были только носки с ботинками и трусы. Сверху он обмотался простыней.

Я усадила его на кухонный диванчик и спросила:

— Тебе налить что-нибудь?

— Воды. Только не холодной. Мне нужно немного остыть, потом я оденусь и можно ужинать. Ты-то париться пойдешь? Хочешь, я тебе спинку потру.

— Я потом пойду, ближе к отбою. Сейчас там поди жарко?

— Девяносто три градуса, — хвастливо ответил Кощей, — а если пару поддать, то вообще — красота!

Я вытаращила глаза:

— Это же очень горячо! Ты, действительно, бессмертный.