Тая разлила по кружкам чай и поставила их на стол:

— Да сейчас люди какие стали: «Моя хата с краю, ничего не знаю». Чтобы их на действие прорвало, то беда должна коснуться непосредственно их самих. Ну или самых близких. А так — всем на всех плевать.

— Но тебе же не плевать, — вздохнула я, — ты за меня и поругаться, и подраться готова.

— Так мы же друзья. А друзья — это не те, с кем можно по кабакам гулять, пока деньги есть. С другом можно и беду пережить, и ремонт сделать. У нас в Костроме одна моя подружка еще в одиннадцатом классе решила от родителей съехать — бухарики они. Она до этого устроилась по вечерам в кафешке официанткой работать, денег поднакопила. Короче, удалось ей снять на окраине города дешевенькую однушку… А там трешак полный — бомжатный притон был. Вонища, грязища, тараканы и даже кучки говна по углам. Жесть полная. И знаешь что?

— Что?

С Тайкой мы о многом болтали, но эту историю я еще не слышала, и сейчас ждала продолжения.

— Мы почти всем классом туда заявились. Сначала все выгребали, оттирали и выносили. Практически бетонная коробка с голыми стенами осталась. Старый зассатый линолеум с пола тоже содрали. А потом дружно новый ремонт делали. Кто-то обои притащил из дома — у многих от ремонтов лишние рулоны на шкафах пылились. На клей скинулись и на остальное. Мой папа и еще один родитель, из обеспеченных напополам новый линолеум купили и мастера оплатили, который еще и плинтуса сделал. Батареи, потолки, двери и прочее мы сами красили. Прикольно получилось. Там мамы двух девочек активно руководили и помогали. Видно было, что далеко не евроремонт — но все чистое и новое. Сами, по дружбе. Она до сих пор там живет. Так-то!

Надо же. Живут люди, друг другу помогают. Беспокоятся. Я два года прожила в Лешкиной квартире, а с соседями так и не знакома. Людей с этажа в лицо знаю, здороваемся при встрече, но как их зовут и чем живут — не имею ни малейшего представления.

Я поделилась своими размышлениями с Таей, а та усмехнулась:

— Маришка, это Москва. Гигантский человейник. Мегаполис возможностей и безразличия. Город с великим прошлым, но без души в настоящем. Тут люди одиноки, даже когда в переполненном вагоне метро едут. Им не с кем поговорить, поделиться наболевшим. Советы исключительно у интернета спрашивают. Вот ты в подъезде начала кричать… Хоть кто-нибудь из моих соседей выглянул, заступился? Нет! А может, полицию вызвали? Тоже нет, уже давно бы приехали. Тут люди либо боятся, либо плевать хотели, даже если тебя убивать будут. Их политика — меньше народу, больше кислороду.

От жесткой полемики Таи мне стало грустно. А ведь действительно, когда мы собирались с друзьями потусить, то все приходили. А когда мы полгода назад купили новый спальный гарнитур, который нужно было привезти из магазина и затащить в квартиру, а потом еще и собрать, то у всех нашлись неотложные дела. Только моя Таисия заявилась с целым набором отверток, и все сокрушалась, что у нее нет шуруповерта. Лешка тогда над ней прикололся:

— Тайка, да что ты в сборке мебели понимаешь? Маникюр испортишь. Иди, кофейку с Маришкой попей.

А она уперла руки в бока и заявила:

— Когда отец первый ресторан открывал и весь в кредитах сидел, знаешь, кто там всю мебель собирал? Родители, я и брат.

За час она полностью собрала две прикроватные тумбочки, а потом помогала Лешке скручивать каркас кровати. Сам он не мог сообразить, как правильно соединять детали. В детстве мой муж скворечников не строил и табуретки на трудах не выстругивал.

Когда все было готово, Лешка сказал: