— Не смей от меня вот так уходить, — при этом он насильно прижал к моей груди свой букет так, что волей-неволей мне пришлось его схватить. А муж продолжал канючить: — нам нельзя расставаться. Мы же идеальная пара. Неужели ты так быстро забыла, как нам было хорошо?

— Я помню, как мне было плохо вчера, — разозлилась я и попыталась вырваться, — такое не забудешь. Да отпусти ты меня!

Как назло, Тая уже скрылась в квартире и мне не хватало ее поддержки, а муж продолжал тараторить:

— Ну, прости ты меня — дурака. Сам не знаю, как это получилось. Она ходила передо мной, жопой своей вертела. А вырез на блузке… Да у нее титьки из них почти вываливались. Она специально меня соблазняла. Хотела повышение зарплаты через постель со мной получить.

— А ты не выдержал и на стол ее завалил? Если бы ты меня любил, у тебя бы на нее вообще не встал, — распалялась я. — Сколько раз твердил, что распутные девки у тебя отвращение вызывают, а тут, что поменялось?

— Да не знаю я, блядь, что случилось! — психанул Лешка. — Она с утра вокруг крутилась: то чай, то кофе, то сок притащит… А потом зашла документы подписать и папку с бумагами уронила. Наклонилась раком, чтобы поднять, а юбка задралась. Тут у меня словно крыша съехала. Один животный инстинкт остался…

— Ох, ты, бедненький мой, — еще больше разозлилась я, — может, мне тебя еще пожалеть. Совратила коварная баба честного семьянина, стянула с себя трусы, и его член себе в пизду засунула. Проваливай отсюда! Я на развод подам. Видеть тебя больше не желаю!

Обхватив букет свободной рукой, я размахнулась и долбанула им своего благоверного по голове. Очень хотелось отхлестать по его изменщицкой физиономии, но муж выхватил розы у меня из рук и швырнул на пол.

— Да прекрати ты драться! Я же люблю тебя! Маришка, не разрушай семью. Ты же самое дорогое, что у меня есть!

Лешка смотрел на меня глазами побитого спаниеля и чуть не плакал. Неожиданно он замер и даже выпустил мою руку:

— Я все понял, — проговорил он, — Олеська специально все подстроила! Отправила тебе сообщение с моего телефона, пока я из кабинета уходил, а потом мне напитки с какой-то виагрой таскала… Маришка, это она во всем виновата. Я бы никогда добровольно на нее не залез! Вот же — сука!

Я растерянно смотрела на мужа. А если он говорит правду? Если эта секретутка провернула такой маневр, то он почти не виноват. В одном журнале я читала, как разные возбудители на ум действуют. Люди перестают себя контролировать — одна похоть в мозгах остается.

Но как проверить: правду говорит Лешка или просто выдумывает отмазки, чтобы обелить себя в моих глазах?

Я серьезно посмотрела на него и проговорила:

— Сдай кровь на анализы, если выявят возбудитель, то мы поговорим.

— Ну, что ты выдумываешь, — возмутился муж, — мы же с тобой не в детективном сериале. Эти препараты за несколько часов из организма выводятся, от них уже и следа не осталось! Хватит тебе по чужим домам таскаться. Поехали сейчас же домой.

— Никуда я с тобой не поеду. Да мне на тебя даже смотреть сейчас противно. Сразу перед глазами картина, как ты со спущенными штанами возле стола стоишь. Фу! Мерзость! И вообще, если ты видел, что она перед тобой хвостом вертит, почему не уволил? Поощрял? А может, еще и комплименты ей отвешивал?

— Да ты знаешь, сколько у меня времени ушло, чтобы секретаршу найти: на собеседование либо совсем тупые, либо страшные, либо ленивые шли. А эта сначала прилично одевалась и со своими обязанностями справлялась. С чего бы мне ее было увольнять? Олеська только на днях начала юбки короткие носить.