– Виолетта, – всё же прерываю её, пока эмоции не перешли в истерику. Она ведь на грани. Прежде всего, как специалист, я должен обеспечить клиенту поддержку. А знать, что ты в чём-то прав, – человеку просто необходимо. Особенно, в такой сложный период. – Дети бывают настолько жестокими, что, кажется, они даже злее, чем взрослые. Сейчас то, к чему они привыкли, в данном случае – присутствие отца, уходит из-под их контроля. Они не могут изменить ситуацию, которую создают родители, поэтому легче обвинить того, кто с ними остаётся. То бишь тебя. По сути, это должен объяснять отец. Что он виноват, и всё в этом ключе. В случае отказа, ты должна объяснить детям, что так получилось.

– Как объяснить? – выдавливает Ви совсем тихим голосом.

– Скажи детям, что хочешь поговорить с ними, как со взрослыми. Так они воспримут ситуацию и твои слова легче. Объясни, что тебе сложно, что тебе нужна их поддержка, и скажи, что вы, мама и папа, сделали друг другу больно, поссорились. И никак не можете помириться. Теперь папа будет жить отдельно, но они всегда, в любой момент, смогут с ним встретиться или остаться на ночь. А дальше ситуация покажет. Уверен, дети войдут в твоё положение.

– Мне не говорить, что он предал меня или что-то такое?

– Нет, – качаю головой. – Ни в коем случае. Поясни, что вы не можете простить друг друга, потому что сильно обижены. Ведь для них вы остались родителями, с равными правами и обязанностями. Объясни, что он не перестанет быть для них отцом. А детям, зачастую, всегда проще выбрать виноватого. При правильной расстановке и объяснении ты никого виноватым не сделаешь. Позже они всё равно поймут и тебя, и отца. Когда вырастут.

– Хорошо, поняла. Спасибо, – благодарит искренне.

– Пиши или звони, если будут какие-то срочные вопросы. Я всегда на связи.

Девушка кивает. Какое-то время оставляю её в покое, обдумывая сказанное. Прихожу к выводам в голове и понимаю, что проблема в одном.

– Скажи, тебя когда-нибудь обвиняли родители или муж? – задаю вопрос и замечаю, как Ви дёргается.

– В чём? – удивляется она.

– Вообще, – пожимаю плечами.

– Ну, бывало, – Ви отодвигается и откидывается на спинку стула. Пьёт свой любимый кофе со сливками и задумывается. Жду, пока она что-то прокручивает у себя в голове, но стараюсь вести себя непринуждённо. Будто в моём вопросе ничего такого и нет. – Мама часто обвиняла. То я виновата в том, что была в школе, пока у папы случился приступ, то в том, что не купила картошку, хотя заходила в магазин. А я просто забывала. Но это было давно. Сева говорил, что я виновата в том, что дети такие избалованные, хотя они не такие у нас. Ещё… Муж сейчас сказал, что я стала ему привычной. По сути, обвинил в этом? – спрашивает она. – Или это не считается?

– Считается, – киваю, потому что она повторяет эту фразу уже какой раз. Видимо, то, что она старалась сделать для него всё и стала привычной, сильно её задело. Двигаю блюдце с десертом к девушке. – Ты хотела что-то сладкое, – ешь, – после молчу некоторое время. Слежу за поведением Вилу, а потом спрашиваю: – А как часто ты винишь саму себя?

– О, ну… – Барсова отламывает уже третий кусочек тортика и кладёт его в рот. – Если честно, довольно часто. Я даже до сих пор виню себя за то, что не была дома тогда, когда папе стало плохо. А так… Ругаю и критикую себя чуть ли не каждый день. Кстати, причём тут вина и…

– Притом, – улыбаюсь, перебивая. – Запомни, ты виновата лишь в том, что была для всех удобным человеком, который не сопротивляется, всем потакает, и всё делает ради других. И ничего – для себя. Как только ты перестала быть удобной, все сразу накинулись, я прав?