– Где мои документы? – оборачиваюсь к нему, стараясь говорить спокойно. – Я же в больницу иду, паспорт, полис и прочее?

– Я же сказал, тебе ничего из этого не понадобится. Езжай спокойно, – отрезает он.

Меня трясёт. Я понимаю, что снова проигрываю бой. Я уже знаю точно, что если меня сейчас сорвёт, то будет только хуже. Дышу мелко, руки дрожат.

– Отдай мои документы, – с трудом узнаю свой голос, настолько он звенящий.

– Рита, не начинай.

– Где остальные документы и мои драгоценности? – спрашиваю с претензией.

– В безопасном месте.

– В безопасном для кого? – всё же срываюсь на крик. – Ты настолько мне не доверяешь?

– Не утрируй. Когда в доме есть люди, которые плохо себя контролируют, лучше ценные вещи держать в сейфе.

– Отдай мой паспорт, – чеканю зло.

– Рита, я вижу, ты опять нервничаешь. Мне вызвать Марию Захаровну? – выгибает Аранов бровь. – Она отличная медсестра, много лет проработала в Психдиспансере, знает, как справляться с истериками пациентов.

– Отвали от меня с этой ведьмой!

– Тогда успокойся и слови адекват! – рубит в ответ. – И собирайся! Ты уже опаздываешь.

Разворачиваюсь, понимая, что это очередной бесполезный разговор, который только отнимает мои силы. Ухожу в спальню, собираю самые нужные вещи, комплект постельного, одеяло, подушку, ухожу в свою пустую спаленку. Не могу больше оставаться в комнате, которую осквернил мой муж с этой курвой.

– Что ты делаешь? – идёт за мной Глеб.

– Я хочу остаться одна. Уйди, – указываю ему на дверь.

– Ладно. Об этом потом поговорим. У тебя десять минут на сборы. И скрой вот это всё, – кивает на мою щеку, – или попросить Кристину, чтобы она тебе помогла? Она профессиональный визажист, – продолжает издеваться.

– Нет уж! Отвали от меня вместе со своей Кристиной! Выйди. Я сама соберусь! – цежу сквозь зубы.

Глеб закрывает дверь. Я сжимаю кулаки так, что ногти врезаются в кожу. Мне хочется орать и плакать, но я больше не доставлю ему такого удовольствия.

Мне нужно собраться и уйти отсюда. Пусть даже ненадолго. Я что-то придумаю, как только вырвусь из этих давящих на меня стен.

Я обязательно что-то придумаю!

Слёзы всё же прорываются из глаз. Хочется орать от безысходности.

Что ты придумаешь, Рита? Даже если ты смоешься от Павла, куда ты пойдёшь без копейки денег, без документов, без телефона? И сколько понадобится времени моему мужу, чтобы найти меня?

Кто мне может помочь? Родни у меня нет, отец умер, когда мне было семь, а мамы не стало два года назад. Единственная подруга в Израиле, и дозвониться до неё я не смогу. Я даже номера её не помню. Куда мне деться?

Громов! Выстреливает в голове его фамилия.

Я могу попросить о помощи его.

Только…

Зачем я ему? У него Настасья и дочка. Да и в целом отношение к женщинам весьма пренебрежительное.

Но сможет же он мне хотя бы денег занять? По старой дружбе?

А отдавать ты чем будешь? Натурой?

Да хоть и натурой. Всё равно уже, лишь бы вырваться из этого ада.

Умываюсь, наношу макияж. Пальцы ещё подрагивают, но к моменту выхода я уже почти беру себя в руки.

– Рита, ты готова? – заглядывает в комнату Глеб.

– Да, – смотрю на него с ненавистью.

– Рита, – закатывает он снисходительно глаза, – ты просто не понимаешь, что я делаю всё это для нашего будущего, – подходит ближе, убирает прядь волос, видимо, чтобы оценить, насколько качественно я спрятала следы его ночного буйства.

Отдёргиваю голову.

– Своего будущего, – поправляю упрямо. – Нашего здесь уже ничего не осталось.

– Это ты сейчас так думаешь, – убеждённо смотрит на меня Глеб. – Ты мудрая женщина, немного позже ты поймёшь, что я всё сделал правильно. И примешь реальность.