Вот он минус работать в одной организации с мужем – начальник всегда рядом.

Ха.

Оказывается, есть и второй минус, о котором я даже не задумывалась (да и зачем?). Если мы расстанемся – мне придется сменить работу…

Что-то мне подсказывает, что мой дядя, как владелец фирмы, с большей охотой оставит у себя свою фактически правую руку – Костю, чем родную племянницу, работающую всего лишь дизайнером, которого легко заменить…

– Оля? – напомнил о себе муж, пододвигая к себе тарелку с непрожаренным мясом, а следом, нахмурившись, и свой телефон.

– Нет, дядя не звонил. Только сообщение прислали, – наконец, отозвалась я, и когда Костя кивнул, потянувшись к ножу, будто этого ответа ему достаточно, добавила. – Сообщение было для тебя… Зайчонок.

Муж резко поднял голову. Скулы его заострились, а в глазах отразилась ускоренная работа мысли. Таким собранным и готовым давать отпор я его видела только на презентациях. Тогда он «воевал» против клиентов, а не против меня…

Взгляд на меня, на телефон, на выход с продуваемого балкона…

– Кто тебе разрешил брать мой телефон? – холодно уточнил он, опустив так и не дотянувшуюся до ножа руку на сотовый.

Я горько усмехнулась, делая большой глоток из чашки с подстывшим чаем.

Типичнейшая реакция… И почему я думала, что Костя станет оправдываться?

– С каких пор мне это запрещено делать… зайчонок?

По лицу мужа скользнула гримаса отвращения, но не успела я принять это на свой счет, как он процедил, опуская взгляд на экран.

– Не называй меня так.

– Почему же? – удивленно вскинула я брови, не собираясь сворачивать тему.

Ядовитый голос будто принадлежал не мне - слишком уж отличался от моего обычного тихого и покладистого. И Костя, уверена, тоже это заметил, потому что вместо ответа только поморщился, позволяя мне продолжить.

– Ты так разрешаешь себя называть только за особые заслуги? – фыркнула я. – Что мне нужно сделать, чтобы и мне было позволено величать тебя вот так? Или я должна уметь что-то особенное делать? Какие-то определенные позы?

Поднятый на меня холодный взгляд мужа ни капли не остудил. Не помогли и слова:

– Тебе не идет образ стервы, Оля. Прекращай. Ты все не так поняла.

Рука от переизбытка эмоций вновь затряслась, и чашка в моих руках дернулась. Пришлось аккуратно ставить ее на место.

Складывалось ощущение, что мы репетировали плохо написанную пьесу. Глупую. С избитым сюжетом, но слишком уж актуальную.

И все было бы гораздо проще, если бы где-то внутри часть меня не надеялась, что это действительно ошибка…

Несмотря на это, я, скрывая разрывавшие меня эмоции, растянула губы в ненатуральной улыбке и откинулась на стуле.

– Ты мне сейчас будешь доказывать, что девушка ошиблась номером?

По его взгляду его я четко видела ответ: «да». Но освобождать уши, чтобы мне филигранно накидывали на них лапшу, я не собиралась.

– Кость, ты же не считаешь меня совсем уж идиоткой?

– Только излишне впечатлительной, – холодно произнес он. – Ничего не было, Оль. Тебе показалось.

И, может, я бы поверила ему, если бы он не крутил в руках телефон так, будто хочет, но не решается посмотреть в него.

Я улыбнулась и, подавшись вперед, уточнила.

– Так значит, твоя «зайчиха» не беременна?

Муж побледнел.

Быстрый взгляд на смартфон, на меня. Я успела заметить страх в его глазах, промелькнувший на пару секунд и с усилием изгнанный с лица.

– Кто-то ошибся номером, – вновь повторил он, стараясь говорить твердо и убедительно, но севший голос выдавал Костю с головой.

Почему-то от его переживаний и испуга мне одновременно становилось легче и противнее.