Закрываю на миг глаза, открываю их снова:

– Я согласна, но при одном условии.

– Каком же, Лана?

– Ребёнок останется со мной! Я не желаю, чтобы он был куском в ваших торгах! – подумав, добавляю тихим голосом. – Пожалуйста?

Секунда, две, три, после чего объятия Сардара ослабевают. Он не держит меня больше. Убирает руки в карманы брюк и отходит к окну.

Провожаю его растерянным взглядом. Сардар застывает неподвижно спиной ко мне, смотрит на город. В лучах золотистого солнца, льющегося в окно, мощный силуэт дракона окружён обманчивым ореолом. Засматриваюсь на него, невольно сравнивая с Инисом.

В Сардаре нет изящества и утончённой стати, присущей моему истинному. Он настолько ДРУГОЙ, насколько это, вообще, возможно. Даже несмотря на то, что сейчас дракон стоит спиной, всё пространство комнаты наполнено его сокрушительной энергетикой.

Чёрный камзол из плотной дорогой ткани удивительно идёт ему, и так резко контрастирует с лёгкими серебристыми тканями, которые предпочитает Инис. Всё внутри кричит о том, что передо мной опасный «чужак», от которого стоит держаться подальше.

И я бы так и делала, будь у меня выбор. Но дракон мне его не оставил.

Это странно, но мне отчего-то кажется, что даже сейчас Сардар контролирует каждое моё действие, каждый жест, каждую мысль. Я буквально кожей чувствую в нём это необъяснимое желание обладать мной и это пугает.

После свободы в повседневной жизни, в которой я жила при Инисе, тотальный контроль Сардара, вплоть до еды и платья, которое на мне надето, непривычен, он тревожит и душит. Он мне не нравится. Но сейчас речь не только обо мне.

Жизнь перевернулась с ног на голову, и я понятия не имею, что со мной будет завтра, послезавтра, через неделю. Но одно я знаю наверняка: что бы ни случилось, мой сын должен оставаться со мной.

Инис придёт за нами, рано или поздно, не может не прийти. Зверь не сможет быть без своей истинной, я знаю это. Но до тех пор, пока это не случится, я должна обезопасить нас с малышом от возможной разлуки, и сделать это любой ценой.

Потому что если нас разлучат, то я никогда больше не увижу сына. Откуда я знаю? Просто знаю. Чувствую.

А значит…

Решительно сжимаю кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Обхожу бордовый диван, мягко ступаю по тёмному дереву, впервые сама приближаюсь к Сардару. Останавливаюсь с ним рядом, на расстоянии вытянутой руки.

Рассматриваю его чёткий профиль с ровным прямым носом, решительным подбородком. Чёрные, как вся тьма Бездны, глаза дракона устремлены вдаль. Он никак не реагирует на моё приближение.

Можно и дальше молчать, вот только время идёт, золотистый диск солнца катится к горизонту, буквально на глазах окрашиваясь в закатный алый. Драгоценные минуты, оставшиеся до вечера, тают. Именно сейчас решается будущее – мы оба это знаем.

Время летит, а истинные мотивы дракона так и продолжают оставаться для меня тайной. Его ко мне нежные чувства – байка для наивных девочек, не для меня. Но что-то ведь ему нужно. Понять бы что, чтобы успешнее торговаться.

Закусываю нижнюю губу, нарушаю молчание первая:

– Сардар…

Ноль эмоций в ответ. Чувствую себя глупо. Делаю шаг, сокращая расстояние между нами. Касаюсь кончиками пальцев рукава Сардара и тут же отдёргиваю руку, обжёгшись о его мрачный взгляд:

– Ты понятия не имеешь, о чём просишь, Лана, – цедит зло и снова смотрит вдаль на город.

– Я просто хочу как лучше…

– Нет! – рявкает в ответ, я вздрагиваю от неожиданности и осекаюсь. – Это Я хочу как лучше! Для тебя.

– Я думала…

– Не думай! Здесь есть, кому думать! А ты просто делай, что говорят! – бросает на меня быстрый раздражённый взгляд, хмурится и тянется во внутренний карман камзола. – Кстати, ещё кое-что. Иди-ка сюда.