— Это когда человек думает о себе лучше, чем он есть на самом деле.

— Тогда я тоже самолюбая! Мне кажется, что я хорошо рисую, но ты никогда не угадываешь, — дует губы Дилька.

— Вот и дяде кажется, что он слишком хорош в… надувании матрасов.

Кнопка придирчиво тычет пальцем в голову фламинго, словно проверяя, можно ли Риналя поощрить или лучше дать пару уроков, как использовать свои легкие на двести процентов.

Когда живность выпрямляется во весь рост, Диля хлопает в ладоши и тянет матрас на себя, отходя поближе к воде, пока мама добрая и разрешает поплескаться. Мне же остается только поправить скорбное выражение на лице и присоединиться к дочери. А то накроет ее этим матрасом с головой и вылавливай потом за пятки.

— Подожди меня, Диль, — наклоняюсь к сумке, чтобы взять резинку, и во вполне конкретной зоне замечаю чужой еще более заинтересованный взгляд. — Мои глаза выше.

— Глаза тоже красивые.

Подхватываю стаканчик с водой, из которого до этого тихонько цедила, и опрокидываю его на голову зарвавшемуся кобелю.

— Охладись, тебе полезно.

Выпрямляюсь, собираю волосы. Кнопка послушно ждет меня у воды, притопывая от нетерпения. Диля в одиночку сражается с ветром, который так и норовит утащить матрас к буйкам.

— А ты куда собрался? — на вполне законных основаниях интересуюсь, когда Риналь поднимается с песка.

Жаль, что вода ему совсем не повредила. Выглядит он куда лучше многих мужчина на пляже.

— С вами, — удивляется даже.

— Нет уж, сиди. За вещами кто, по-твоему, смотреть будет?

Даже от убогих есть хоть какая-то польза.

На полпути вынужденно одергиваю себя, чтобы идти нормально, а не крутить бедрами. Почему-то сейчас хочется, чтобы мои раздавшиеся нижние девяносто смотрелись куда лучше, чем есть на самом деле.

10. Глава 5 (2)

— Медуза! — взвизгивает кнопка и пытается вскарабкаться на меня.

Зря, честно говоря, потому что я тоже их боюсь. Меня в детстве одна сильно ужалила, с тех пор я эту живность на дух не переношу.

— Мамочка, она к нам плывет, — едва ли не хнычет моя обезьянка.

Отойдя на безопасное расстояние, кладу матрас нормально на воду и забрасываю Дилю на него. Одним глазом слежу за дочерью, вторым за какой-то слишком уж приставучей медузой. Или это уже другая?

— Подтолкни меня, — просит Диляра, свешиваясь с края и пытаясь грести.

— А где волшебное слово?

— Пожалуйста, — куксится, едва не булькая лицом вниз.

Нет, все-таки нарукавники мы пока снимать не будем. Диля их не любит, но мне так спокойнее. Это в детском лягушатнике я иногда позволяю кнопке плескаться без них. Стихии я ребенка пока не доверяю.

— От кого так резко подскочила? — чужое дыхание внезапно обжигает открытую шею, и у меня срабатывают рефлексы.

Знаю я таких отдыхающих. Некоторые мужчины ошибочно считают женщину в купальнике легкой добычей. Мол, она и так разделась, значит, готова на все.

Это в первые разы я чувствовала себя слабой и беззащитной, потом Макс поставил мне удар.

— Твою ж… — Риналю удается вовремя захлопнуть рот.

Оборачиваюсь и сканирую взглядом его лицо. Приятно видеть, что все самодовольство слетело после моего варварского нападения.

— Тебя не учили к девочкам не подкрадываться? — невинно хлопаю ресницами, придерживая Дилькин матрас.

— А тебя не учили сначала спрашивать, а потом бить? — Риналь потирает бок, окунает руку в прохладную воду, после прикладывая ладонь к ушибленному месту.

Первая помощь не требуется и ладно. Мог бы поблагодарить за это.

— Я же просила тебя следить за вещами, — шлепаю его по руке, чтобы отошел. Загораживает мне тут все, а в сумке, между прочим, кошелек лежит и паспорт.