сгладив острые углы.

Слова автора.

Арина

Я не знала, сколько времени просидела в пропахшем хлоркой в кабинке. Мои глаза были устремлены хоть куда, но только не на руку, где я сжимала злополучный тест. Меня снова трясло, словно я находилась в лихорадке. Подпрыгнула, когда в тонкую дверь из фанеры постучали, с другой стороны. Тест выпал из моих рук и приземлился на кафельный пол уже не под моими глазами, словно он оберегал меня от плохих новостей. Неужели снова чертова одна полоска?!

− Ты там не уснула? – Надежда Валерьевна задала вопрос, затем наклонилась за моим тестом, результат которого я так и не успела посмотреть. – Выходи уже, буду успокаивать.

Сердце ухнуло. Не такие слова я хотела услышать. Хотя бы сухое «Поздравляю». Но, видимо, не судьба мне стать матерью в этой жизни и почувствовать шевеление своего малыша в утробе. Как могла смахнула предательские слезы, которые уже лились рекой, но мне уже было все равно. Вот знала же, что не стоило надеяться ни на каплю. Так нет, снова поверила во что-то, ведь надежда всегда умирает последней. Зачем только послушалась Надежду Валерьевну?

Сильнее, чем надо было, толкнула дверь и вышла к умывальникам. Хлипкая дверца стукнулась со стеной. Издала умирающие звуки, как моя душа, и закрылась обратно. Я же включила холодную воду и ополоснула лицо.

− Ариш, ты чего это? – старшая медсестра тут же кинулась ко мне. – Ты мне это брось, свои слезы-то. Тебе нужны положительные эмоции, а ты тут белугой ревешь. Еще немного и в истерику ударишься. Я же тебе сейчас и успокоительные вколоть не могу. Пойдем, зелёненького чайку попьем и отметим это дело, − Надежда Валерьевна обняла меня за плечи и повела прочь из туалета. – А ты мужу пока позвони или напиши ему сообщение, обрадуешь его. Столько лет и вот на тебе, подарочек. Эх, одну меня оставляете. И не жаль вам пожилую женщину, − причитала она, пока вела меня по коридору. – Одну оставляете. С кем мне работать?

До меня же слишком медленно доходили ее слова. Зачем мне звонить мужу? Он со мной не имел желания разговаривать. Я тоже не собиралась напрашиваться. Даже вон на мои сообщения не отвечал. И какое дело еще нужно отметить? В моей жизни не было ни одного светлого пятна, даже для того, чтобы хотя бы от души улыбнуться. А вот от укола я бы не отказалась. Может, и к лучшему в моем таком состоянии. Раз и ни о чем не надо думать.

− А почему мне успокоительного нельзя? – задала я вопрос и повернула голову в сторону женщины. – Может, уколешь? Еще немного и я реально впаду в истерику.

У меня чуть ли не кружилась голова. Я почти висела на старшей медсестре. Благо, что она была крупнее меня в два раза. Но я все равно не понимала ее слов.

− Эх ты горе мое, горемычное, − с этими словами она сунула мне в руки злосчастный тест.

Первое желание было выкинуть его как можно быстрее, словно у меня в руках что-то заразное и неизлечимое. С глаз долой и меньше боли. Он обжигал мои пальцы. Но отчего то я заставила взглянуть на него и тут же встала, как вкопанная в бетонные полы больницы.

Две полоски…

Две полоски. Как две полоски? Откуда? Две полоски??? Что?! Как две? Откуда вторая? Это что шутка такая? Розыгрыш? Вот вообще не смешно! И откуда только нашли тест-розыгрыш? Но Надежда Валерьевна в свои-то года не стала бы шутить на такие темы. Да и старшая медсестра никогда за таким не была замечена. Это больше для молодежи. Но только вот рядом с нами больше никого не было, значит ли это…

− Это мой? – я протянула тест обратно женщине, отказываясь верить в то, что видела собственными глазами. Я не доверяла самой себе. Вдруг мне видеться просто, а наяву все совсем не так.