Разочарованно вздохнула, когда увидела в подъездном окне свое: лицо помятое. Под глазами мешки. Кожа синюшная.

– Чертовщина какая-то, – почти шепотом. Прикладываю ладони к щекам, растираю. Кожа загорелась моментально, что даже издалека можно было увидеть.

Захожу в подъезд. В лифт не сажусь поднимаюсь по лестнице.

Когда добралась до места, поняла, что была не готова увидеть Никиту после вчерашних разборок.

Подхожу к двери и стараясь, чтобы было без звука щелкнула замком. Открыто.

– Только не это, – обреченный стон вырывается изо рта.

Я же подкрадываясь и прислушиваясь к тому, что происходит, оканчательно убедилась том, что в квартире никого нет. С размаху открываю дверь зал и застыла с разинутым ртом на месте.

– Идиот, – вырывается в ладонь. – Что он наделал?

9. Глава 9

– Идиот. Что ты наделал?

Сжимаю кулаки и расчищая носками кроссовок разбросанные по всему полу вещи целенаправленно иду к центру комнаты.

– Придурок, – цежу сквозь зубы, еле сдерживаю слезы.

Снимаю с плечиков свадебное платье, порезанное на лоскуты.

И тут же сжимая ткань в кулаки, оседаю на пол. Хочется разреветься в голос. Завыть от безысходности волчицей, но изо рта как назло не выходит ни звука. Вся боль застревает где-то посредине грудной клетки. Сжимает ее раскаленным железным обручем, мешая сделать полноценный вдох. Эмоции зашкаливают.

Ну как он мог?! Теперь за платье придется выложить полную ее стоимость салону. А ведь мы обсуждали с Никитой, что чтобы сэкономить и не тратиться на платье, мы возьмем его на прокат. И вот что мне теперь делать?

Когда чувствую, что эмоции немного отпускают, делаю вдох и становится легче. Мозг включается, запуская бурлящий поток безумных мыслей после того, как проходит первый шок. Теперь оглядываясь по сторонам я уже четко понимаю, как подставил меня Никита. Мало того, что все вещи мои испортил, так еще и хозяйскую мебель поломал. Придурок.

… и все же слезы потекли… по щекам…

Не почувствовала, увидела влажные следы от слезы на ткани свадебного платья.

Подняла руку к лицу, смахнула влагу тыльной стороной ладони. Подонок. Ну как он мог? Я не желаю понимать и оправдывать его поступки. Не хочу понимать того, почему он так поступил, а все потому, потому что он подлый изменник. Предатель.

Обхватываю живот руками, сгибаюсь пополам изо рта вырывается хриплый стон… не плачь? А именно надрывный, царапающий горло стон.

Не ощущая времени, я не отдавала себе отчета в том, сколько просидела в таком положении. И встала только тогда, когда окончательно затекли мышцы и суставы.

Поднявшись на ватные ноги, я еле могла стоять, а вот соображала я как ни странно ясно. Рассудок вдруг прояснился и наконец-то приняла нелегкое для себя решение. Кое как на полусогнутых, я добралась до телефона, который по глупости оставила вместе с сумкой в коридоре. Ах, да! – одергиваю себя, вытаскивая телефон из сумки. – Это не глупость. А шок.

В тот момент, когда я увидела порезанное платье, сумка непроизвольно вырвалась из пальцев упала на пол, а я метнулась в зал, к платью. Мысли на тот момент в голове были настолько дурацкими, что вспоминать о них не хотелось.

– Так, сейчас, сейчас, –- бормочу себе под нос.

Снимаю блокировку с экрана, жму вызов напротив аватарки Альбины.

Через несколько секунд механический голос оповещает меня о том, что абонент не в сети. Ощущаю легкую досаду. Палец на несколько секунд зависает над экраном телефона, на несколько секунд задумалась над тем стоит ли Альбине перезвонить и … и кликаю по зеленой трубке.

И снова вместо ответа тот же бездушный голос. Отключаюсь сразу. Черт! Ну что же делать?