Ее признание такое грустное, что мне тошно становится.

- Знаешь, когда становится паршиво и ты в чем-то запуталась, можно пойти к друзьям, попросить совет. Загляни в список контактов, они там должны быть.

Сарказм, язвительность… это все не я. Но это то, что я испытываю, когда мы говорим.

- Я понимаю. Ты злишься…

- Боже, да я даже не думаю о тебе, - зло высказываю. – С чего ты вообще взяла, что мне есть дело до тебя? Это ты пришла сюда и делаешь вид, что я обязана тебя пожалеть. Не обязана, ясно? Займись своей жизнью, а меня оставь наконец в покое.

Разворачиваюсь абсолютно разочарованная тем, что не смогла нормально погулять, но ее слова доносятся до меня и заставляют остановиться.

- Я уезжаю.

Ощущение дежавю. Только мне это не кажется.

Они оба меня точно добьют.

Молчу. Стою спиной, не оборачиваясь, но и не двигаюсь вперед.

- И?

- Я не знаю, что еще сказать тебе, Диан. Никакие слова не изменят того, что уже сделано.

- Неужели? – щурясь оборачиваюсь все же и смотрю на нее.

Красивая. Всегда она была такой. Всегда рядом с ней крутились мужчины разных статусов жизни. Ни одного из них она не выбирала для чего-то долгосрочного. А ей предлагали. Знаю это, она не лгала в том, что ей говорили. Я видела подарки. Весьма дорогие.

Люба - действительно красивая девушка. Одна ее фигура, которую она содержит в идеальных пропорциях тела, стоит поклонения от мужчин.

Но все остальное. Внутри она, кажется, все прогнившая, иначе не сделала бы того, что нас разделило.

- Ты не веришь мне?

- Мне это показалось? Ты уверена, что о доверии стоит говорить? Сомневаюсь, что вообще должна это делать с тобой.

- Я правда люблю его…

- Так вот, в чем дело? Я должна была отнестись с пониманием к твоим чувствам? Проблема в том, «подруга», что я любила его гораздо дольше тебя и имела на это право. Угадай, кто из нас двоих был его женой, а кто человеком со стороны? Да и какая разница? Он свободен. Иди к нему. Ты добилась своего, какого черта ты стоишь передо мной и треплешься о любви?

Я ощущала, как ярость диким пламенем поднималась по венам и сжигала мое самообладание. Мне и плакать хотелось и орать одновременно.

- Это не имеет значения, я уезжаю.

- Господи, скатертью дорога и тебе, и ему. Главное — шанс не упускай, ты же так хотела Пашу.

- Я не в Ростов. С ним едет дочка директора — Вика Карасева. А я дорабатываю последние дни и в Омск.

- Само благородство. Лечь в постель с мужем подруги, чтобы потом гордо свалить. Знаешь, скатертью дорога, только меня не трогайте больше.

Быстрым шагом добираюсь до выхода из сквера и ускользаю, лавируя по улицам, желая быть дальше отсюда.

Но сколько бы ни бежала, а от себя никак не удастся скрыться.

Каждая минута теперь сопровождалась анализом моей жизни. Каждую мелочь и деталь я рассматривала под микроскопом. Искала отличия как в детских играх.

Находила. Много.

В среду документ был на руках. Отнесла его и прочие бумажки в ЗАГС. Все! Больше не замужем. Больше не Захарова.

Тут жизнь поставили на паузу. Или я застряла в трясине, которая медленно затягивала меня куда-то вниз, ухватив за обе ноги.

Я не пришла к здравой мысли ни в остаток дня среды, ни в четверг. Пятница вообще начала душить с самого утра.

- Так знаешь, хватит, - стукнула по столу Люда, и я вздрогнула. – Я молчала девочка моя, но пора, наверное, тебе либо оживать, либо принимать окончательное решение. Что, в общем-то, одно и то же. Ты не можешь сидеть тут и трястись.

- Могу.

- Нет, бл… Так, этот ребенок был зачат двумя людьми. И пусть один из которых оказался изменщиком и козлом. Ты прекрасно знаешь, как должна поступить.