Если собственный отец такое говорит, и он считает, что всё в порядке, то делать мне в отчем доме больше нечего.

- Погоди, дочь, а чай? - спохватывается папа. - Пойду потороплю маму.

Он встаёт спешно с дивана и выходит из моей комнаты. Я спускаюсь вниз следом, захожу в гостиную, где мама сервирует стол. Отец смотрит на меня с беспокойством.

- Я сообщу твоему мужу, что ты здесь и к вечеру будешь уже дома, - ласково произносит папенька. - А пока будь умницей, переоденься , приведи себя в порядок, чтобы не испортить настроение господину Р'хатрису своим унылым видом.

Мне всё это кажется... Определенно точно кажется!

Глаз нервно дёргается от услышанного. Провожаю спину папы, что удаляется на кухню.

- Мамочка, - я окликаю ее, но так и не нахожу слов.

- Доченька, всё будет хорошо. Потом ещё спасибо скажешь, - ободряюще улыбается мама, бережно ставя тарелки для завтрака.

- Мам, - хватаю за рукав матушку, - а если бы папа тебе...

Не успеваю договорить, как ладонь мамы наотмашь бьёт меня по щеке. Звонко. Хлестко. Обидно до слез. Я прижимаю холодные пальцы к горящей коже от удара.

Смотрю на маму в неверии.

Она. Меня. Ударила.

- За что? - только и удается выдавить в ошеломлении.

- За поганые мысли о собственном отце! - грозно выплевывает мама.

Спасибо, что не по животу...

Отчего эта мысль приходит в голову, я не понимаю. Мама бы не посмела меня ударить, особенно в живот. Почему я вообще об этом сейчас подумала?

Но матушка ударила по щеке. Даже сейчас она не на моей стороне. Не поддерживает меня. Вместо того, чтобы поговорить со мной, она бьёт своего ребенка.

Терпеть? Вновь терпеть?

Я лишь хватаю ртом воздух. В нос ударяет такой ранее любимый запах свежей выпечки. Но сейчас он кажется тошнотворным! Ощущаю, как начинает темнеть в глазах, как к горлу подкатывает тошнота и срываюсь в ванную комнату. Откручиваю вентиль и умываюсь холодной водой. Но в тот же момент резко склоняюсь к будуару - меня выворачивает.

Боги, что происходит в этом мире? Империя Ардария поглощает независимые территории, родители бьют своих детей, любящие жены терпят измены, а мужья...

Сглатываю, всматриваясь в свое отражение. Миловидное лицо украшает алый след от пощёчины на щеке. Зелёные глаза, некогда горящие ярко, тускнеют от слез. Каштановые волосы, убранные в высокий хвост, слегка растрепались. Снова умываюсь.

Поправляю прическу. Делаю вдох и медленно выдыхаю прежде, чем вернуться в гостиную.

Мысли о беременности вспыхивает в голове. Я боюсь даже подумать о том, что малыш родится в такое непростое время. Но, хуже всего, что Эйдан его у меня непременно заберёт, а меня куда денет?

Понимаю, что нужно посетить женского лекаря, чтобы провериться, и как можно скорее! Мало ли что. Прикидываю в уме, когда последний раз были женские дни, и с ужасом понимаю, что должны были начаться ещё две недели назад!

От этого понимания холодеют пальцы руки. Я цепляюсь ими за раковину, но вынуждаю себя держать себя в руках.

- Доченька, - проговаривает примирительно мама, стоит вернуться в гостиные, - ты должна простить Эйдана. Ради вашей семьи. Он ведь богат, вы ни в чем не нуждаетесь. И он так бережёт тебя!

- Мам, ты меня ударила. За что? - игнорирую ее наставления, а просто смотрю в серые глаза матери, обрамлённые паутинкой из морщин.

И вижу отголосок боли в них, стыд и горечь.

И осознание приходит внезапно.

- Папа изменял тебе верно? - тихо произношу так, чтобы он не услышал.

Мама замахивается ещё раз, я дергаюсь в сторону инстинктивно. Но удара больше не следует. Женщина опускает руку обессиленно.