Я лишь сухо улыбаюсь.

Разумеется. О'Шерр любит, когда его ненавидят. Это придает ему сил. Он упивается своей жестокостью и могуществом. Ненавистный всеми черный дракон, которого и боятся до смерти и ненавидят одновременно.

Эйдан... Зачем он меня ищет столько времени? После всего, что я сделала, после тех новостей, которые ходили о нас с О'Шерром. Чего он хочет?

- Зачем я ему? - задаю риторический вопрос.

- Понятия не имею, Лили. Но с твоим исчезновением, я заметил нечто странное за ним, - откидывается на спинку кресла Дэйран. - Его глаза стали мертвыми. Иногда кажется, что передо мной не генерал Р'хатрис, а мертвец, вернувшийся из Бездны. И, надо признать, даже меня это несколько напрягает.

Беспокойство упрямым уколом пронзает грудь. Я хмурюсь, понимая, что теперь это меня не должно касаться. Может, Элизабет потеряла сына, Эйдан лишился наследника и переживает? А я при чем здесь тогда?

- Я однажды хотела спросить у тебя, почему ты тогда так желал уничтожить своего же генерала. Но не рискнула, - всматриваюсь в лицо О'Шерра. Ни единый мускул на лице дракона не дрогает.

- Когда-то он назвал меня бастардом, - спокойно произносит О'Шерр. - Выбивать из него объяснения я не стал. Выглядело бы жалко. Просто запомнил это. И я не люблю, когда разбрасываются подобными словами без подтверждения фактами.

Я лишь киваю рассеянно.

Всего из-за одного оскорбительного для О'Шерра слова, он с помощью меня отомстил своему генералу. Копаться в этом даже не хочется.

- Только из-за одного слова?

- Чем тебе эта версия не нравится? Может мне нужен был для нападения на империю эльфов ожесточившийся подчинённый, которому больше нечего терять. Есть ещё такая версия, выбирай, какая больше нравится.

Я лишь вздыхаю. Скорее всего две причины сразу.

Наверное, одно из тех качеств главнокомандующего, за которые его уважают, это прямолинейность и честность. Во всяком случае, на мои вопросы О'Шерр всегда отвечает правдиво.

Мне иногда кажется, что мы оба с ним сломанные богами куклы, которые нашли странную отдушину друг в друге.

У О'Шерра никого нет, с кем он мог бы о подобном разговаривать. А для меня О'Шерр единственный, кто никогда не лезет ко мне в душу и не жалеет меня.

Однажды он так и сказал:
- Мне плевать на твои страдания, Лили. Я не тот, кто будет с тобой нянчится. Могу предложить секс, но не обещаю, что через пару раз я тебя не вышвырну. Либо мы можем общаться, и здесь меня хватит намного дольше.

- Господин главнокомандующий, - чеканит военный, вторгаясь в кабинет, - тут Ваш брат.

- Какой из? - мрачно интересуется О'Шерр. - Хотя, похрен. Оба пускай идут...

О'Шерр как всегда не стесняется в грязных выражениях.

Раньше мои нежные уши завяли бы от такого ругательства, которое я даже слышу впервые. А теперь я даже не обращаю внимания.

Военного весьма бодро отталкивает мужчина. В лакированных мужских туфлях, походкой с ленцой вплывает темноволосый дракон, с угольно-черными радужками, слившимися со зрачком. Волосы, цвета горького шоколада, слегка растрёпаны. Внешне он совсем не похож на Дэйрана. Ни чертами лица, ни, кажется, характером. Он хорошо сложен, не мускулист, но достаточно строен.

- Братец, - протягивает он гласные, и ухмыляется белозубо, обнажая клыки дракона.

Затем он обводит меня оценивающим взглядом и подплывает ко мне, протягивает руку, в желании видимо взять мою и поцеловать, а я цепляюсь за пакет с продуктами, отгораживаясь им.

- Тронешь ее, и я оторву тебе вначале одну руку, а затем и вторую, - убийственно-спокойно сообщает между делом О'Шерр.