– Юра отвезет ее, – дает команду второму охраннику.

А я не хочу оставаться с Севой наедине. И вроде нет опасных сигналов, но изменившийся взгляд охранника мне не нравится.

– Юра останется на посту, а ты отвезешь, – тоном мужа командую я и начинаю уходить.

Вижу, как Сева хватает телефон и начинает звонить. Понятно кому. Как преданный пес, он и шага не может сделать без команды хозяина. Надеюсь, Артур не изменит моего решения.

Через полчаса машу на прощание Надежде Васильевне, которую Савелий увозит в аэропорт. Устало вздыхаю и захожу в пустой дом. Даже стрелки часов звенят оглушающее. Очень не хватает моей дочери, я могла спрятаться за ней.

Надеюсь на то, что Артур приедет домой поздно, и мне не придется общаться с ним. Я не готова к разговору. Пытаюсь собрать паззл своей жизни, но ничего не получается, потому что я не знаю, как выглядит истинное изображение, исходная картина.

Я боюсь поверить Льву.

Если доверюсь ему – значит, это будет первым шагом, который разожжет огромный костер войны, в которой у меня нет опыта, стратегии и нет никаких инструментов.

Ко всему прочему я не могу так просто довериться предавшему меня человеку.

Мой муж… он сложный. Властный, опасный. Но он не тот человек, который будет плести интриги за моей спиной.

Но все же слова Льва пошатнули и без того хрупкий мир.

Захожу в кухню–гостиную, включаю огромную плазму и делаю громкость больше, чтобы не было слышно пустоты вокруг. Открываю холодильник и вижу батарею контейнеров с заранее приготовленной едой руками заботливой Надежды Васильевны.

Достаю первый попавшийся и открываю его: блинчики с мясом. Муж очень любит их. Откидываю крышку и начинаю есть стоя. Подхватываю руками холодное тесто и откусываю его. Монотонно жую и смотрю в экран телевизора, абсолютно не придавая значения тому, что там показывают.

В моей жизни сейчас происходят события похлеще любой мелодрамы.

– Добрый вечер, жена, – говорит Артур, делая акцент на последнем слове, и уверенно заходит в комнату.

Блинчик встает поперек горла, и я начинаю неистово кашлять. Мне не хватает воздуха, слезы брызжут из глаз, я сгибаюсь пополам и пытаюсь втянуть воздух, но делаю только хуже.

Муж спокойно подходит, а я смотрю на это словно в замедленной съемке. В какой–то момент я подумала о том, что он не поможет. Будет стоять и смотреть, как я задыхаюсь. А потом, когда умру, вызовет полицию и скажет, что ничего не успел сделать.

Не прикопаться.

Таким образом он бы решил много своих проблем. Но Артур заходит за спину, складывает руки под моей грудью и притягивает к себе. На задворках сознания мелькает мысль о том, что сейчас не самое подходящее время для близости, но Арт рывком дергает меня вверх. Снова и снова, пока долбанный блин не покидает горло.

Я сползаю по его ногам и падаю на пол, пытаясь отдышаться. Кислород заходит, но с неприятными ощущениями. Громов садится на корточки и протягивает мне стакан с водой.

– Спасибо, – сипло говорю я и начинаю жадно пить воду.

Муж встает и отходит от меня, берет в руки контейнер и откусывает блин, который я не доела.

– Ты хоть бы подогрела его, – равнодушно делает мне замечание.

– Зачем? – по–прежнему хриплю я.

– Действительно, – хмыкает он и продолжает есть холодный ужин, пока я валяюсь на полу и быстро дышу.

– Что ты делаешь дома? – не удержавшись, спрашиваю его.

Артур удивленно поднимает бровь и отвечает:

– А где мне нужно быть?

– Откуда мне знать, где ты обычно бываешь в это время? – пожимаю плечами.

– Так ты спроси, – отвечает Громов и упирается в меня взглядом.